На своем месте, или Новые приключения следователя Железманова - стр. 28

– А мне отец в наследство в деревне дом оставил.

– Вы его продали? Учтите, это очень легко проверить.

– Нет пока, но собирался.

– Так откуда же деньги?

– Накопил, я немножко торговал, до того как к этому жадюге поступил.

– Чем торговали? Дровами? – следователь решил перейти к другим эпизодам.

– А что, запрещено?

– Нет, если все по закону, то не запрещено. Самое главное – товар надо реально покупателям представлять. А что вы жене портного Каплана наврали?

– Ничего я не врал! – опять начал петушиться Федор.

– Как не врали, когда вы пришли в дом Каплана и сказали Циле Каплан, что ее старший сын Абрам купил у вас дрова на сорок рублей? Она вам поверила и отдала эти сорок рублей, а когда сын пришел домой, то выяснилось, что никаких дров вы не продавали, а просто обманули бедную женщину. Вот показания и самой Цили Каплан, и ее мужа, и его сына Абрама, – опять перед подозреваемым ложатся несколько исписанных листочков бумаги.

– Да вы кому верите, господи следователь? Этим жидам? Они наговаривают на меня! – опять пошел фонтан эмоций.

– Во-первых, надо говорить не жиды, а евреи. Во-вторых, они также являются поданными Российской империи и могут рассчитывать на защиту законов нашего государства. Наши законы распространяются на всех. На вас, между прочим, тоже, в том числе и Уложение об уголовных наказаниях. А в нем не сказано, что можно людей какой-либо национальности обманывать, – в голосе следователя послышался металл.

Допрашиваемый немного остыл, поняв, что антисемитскую карту разыграть не получится, и даже опять частично признался:

– Да я хотел им дрова привезти. Потом, через два дня. Помочь же людям надо, приехали из теплых краев, к нашим зимам не привыкшие, вот и хотел заботу проявить.

– Кокунин, неужели вы серьезно думаете, что я в это поверю? – недоумение следователя уже было несколько наигранным, поскольку он успел привыкнуть к небывалой и нелогичной наглости молодого человека.

– А что же не поверить, господин следователь? Неужели два образованных человека не смогут найти общий язык?

– Так ведь не верится. Вы же не привезли эти дрова ни через два дня, ни через неделю. А долг от имени Каплана с Федорова тоже из-за любви к ближнему получили?

– Тоже. Он, Федоров то есть, деньги возьмет и не отдает. Кто голос на него может повысить, тем и отдает. А кто не повысит, тот за ним ходит.

– А Каплан просил вас об этой услуге? В смысле, просил получить долг с Федорова? Только учтите, что очную ставку с ним провести несложно, поэтому говорите правду.

– Нет, не просил, – был вынужден признать Кокунин. – Я по своей воле помочь хотел.

– В это можно было бы поверить, если бы вы в этот же день отдали деньги Каплану. А вы это не сделали. Поэтому здесь также речь идет о мошенничестве. Получается, что за короткий срок вы совершили тройное мошенничество. Доказательства против вас имеются, – следователь кивнул на стопку протоколов допросов.

– Это что же, меня в тюрьму посадят? – недоуменно приоткрыл рот Федор. До последнего он не понимал серьезности своего положения. А тут реально замаячила долгая дорога по знаменитому Владимирскому тракту в северном направлении. Допрашиваемый испугался не на шутку, но, как ни странно, помощь пришла со стороны того, которого меньше всего молодой человек ценил и уважал, – закона, который был озвучен устами Железманова.