На пути к Полтаве - стр. 27

По тогдашним представлениям, война – занятие, достойное государя. Военное воспитание Петра начал еще отец. Выше уже говорилось о том, что чадолюбивый Алексей Михайлович заполнил покои сына потешными лошадками, карабинцами, барабанцами, пистолями и иным игрушечным оружием. Он же успел приставить к сыну полковника Менезиуса, начав, таким образом, военное обучение сына раньше «науки книжного научения». Трудно представить, что мог преподать маленькому Петру шотландский полковник. Но, во всяком случае, от военных потех он мальчика не отвадил. Напротив, по уверению Крекшина, одного из первых биографов царя, мальчик ничем иным и не интересовался.

У Петра еще при жизни Федора появились несколько «живых солдат» – товарищей по играм, с которыми он занимался военными упражнениями. Обычно круг общения царевича – дети царедворцев, спальников, стряпчих, стольников, которые взрослели вместе с ним и со временем могли оказаться в числе самых доверенных слуг. Так по крайней мере было с Алексеем Михайловичем. Петр многое переиначил. Его «робятки», конечно, были при случае слугами, но более – солдатами.

«Потешные робятки» начинали скромно, с деревянных пушек, сабель и ружей. Но очень скоро Петру вся эта бутафория надоела. Летом 1683 года он потребовал сменить деревянные пушки на настоящие. Затем он решил увеличить число «потешных». По его требованию на солдатскую службу к царю отправили сокольничих, которые после смерти Алексея Михайловича оказались не у дел, и молодых дворян. Но и этого Петру показалось мало. В «потешные» стали брать людей из солдатских полков. В первую очередь из расположенного рядом с Преображенским Бутырского полка. Постепенно царское увлечение разрослось до нешуточных размеров. Играли уже всерьез. С приступами и боями «наступательной и заступательной войны». Под барабанный бой ходили в походы по ближайшим монастырям и селам. В 1685 году заложили для овладения искусством осады и обороны крепостей Пресбург.

Крепостица была «потешной», однако бастионы и рвы – самые настоящие, так что при возникновении реальной опасности в ней даже можно было отсидеться.

Итог петровских игр известен. Из «потешных» выросли два коренных полка гвардии – преображенцы и семеновцы (впервые это название было употреблено в 1692 году). К концу 80-х годов их организация, выучка и вооружение были таковы, что они стали пригодны для настоящего дела. Разумеется, по численности «потешные» сильно уступали стрельцам, но в Преображенском спали спокойнее, зная о караулах, стерегущих Московскую дорогу. Так позднее правнук Петра, будущий император Павел I отгородился своими гатчинцами от Царского Села, подозревая «большой двор» Екатерины II в намерениии золировать и лишить его престола.

Младший царь с головой окунулся в военные упражнения. С чисто петровским упорством он принялся осваивать военное дело с самого «фундамента» – солдатского ремесла. Позднее, когда император погнал дворянство в казармы, он имел полное право сказать, что сам вкусил горький солдатский хлеб. Если вдуматься, то здесь Петр загадал для потомков одну из самых трудных своих загадок: что заставило его так поступать? Конечно, у Петра позднее можно найти ответ: мол, он хотел быть образцом, «лечил подданных примером». Но ведь это говорил взрослый Петр! Трудно представить, чтобы тринадцатилетний, пускай и не по летам развитый подросток заглядывал так далеко. Быть может, одно из объяснений – неизбывная любознательность этого государя, для которого познать уже тогда означало еще и испытать?