На один удар больше - стр. 4
– Не осуждаешь?
Галантно отозвался:
– Теть-Тань, такая милфа, как ты, имеет право на любые капризы!
Когда в первый раз ее подобным словечком аттестовал, обиделась. Но Денис провел целый лингвистический экскурс и убедительно доказал: слово «милфа», то есть мама друга, которая очень еще ничего, имеет в детско-подростковой среде исключительно положительную окраску.
– Ладно. Спасибо, что разрешил. Буду пить вино. А ты ешь суп, – сказала строго.
– Можно с чипсами вместо гренок?
– Хреновый ты конспиратор. Будто я открытый пакет с чипсами не увидела. Так что мог бы не спрашивать.
Положила трубку. Смаковала «Саперави», поглядывала на улицу.
И вдруг – захлопала глазами, чудится ей, что ли? – совсем близко увидела Дениса. Тот шел мимо, по Малой Бронной. Но с кем! Рядом – юная девушка, да такая, что все прохожие шеи сворачивали. Бесконечные ноги. Золото длинных волос. Ярко-голубые глаза обрамляют чернющие – и по виду натуральные – ресницы.
Богатов идет широким, решительным шагом. Спутница старательно к его поступи подлаживается, семенит. Он – уставший, чуть раздраженный. А она – все время ему в глаза заглянуть пытается, что-то пищит восторженно (слов Садовникова в разношумье улицы не разобрала).
Кто это? Коллега? Знакомая? Родственница?
Остановились. Девица что-то горячо говорит, лапки к груди прижимает. А Богатов… Богатов вдруг хватает ее – и начинает кружить. Пешеходы добродушно расступаются, юное создание заливисто хохочет.
– Ваш хачапури! – торжественно провозгласил официант.
Блюдо дурманяще пахло горячим сыром, аппетитно дымилось. Но тщетно подавальщик ждал от посетительницы похвалы – Таня глаз не сводила с улицы.
Денис наконец опустил свою спутницу на землю. Она щебечет, подпрыгивает от нетерпения. А он – достает из внутреннего кармана светлого льняного пиджака (Танин, между прочим, подарок!) бархатную коробочку. Встает – это посреди улицы! – на одно колено. Торжественно вручает девице.
Та открывает (что внутри – не видать). Визжит от восторга. Бросается ему на шею.
А Таня отстраненно думает: «Вот и съездили мы в идеальный отпуск».
Меньше всего она сейчас ожидала увидеть в собственной квартире Дениса. Но тот – каков подлец! – попивал на кухне чай с Митиным любимым тортом. На подоконнике красовался букет белых роз.
Таня всю дорогу до дома размышляла и к моменту входа в подъезд решила твердо: унижаться до выяснения отношений она не станет. А то ведь Денис подумает: специально его выслеживала, будто жалкая ревнивая фурия. Гордо уйти – вот лучший выход. У Богатова имелся крошечный шанс: самому – первым! – покаяться, все объяснить и, может быть, вымолить прощение.
И по виду его действительно походило – готовится объявить нечто важное.
Однако речь повел совсем не о том, чего она ждала:
– Танюшка, Митяй! Мне страшно подумать, как вы оба сейчас ругаться начнете. Но у меня возникли обстоятельства. Непредвиденные.
– Мы… не едем в отпуск? – упавшим голосом спросил мальчик.
– Нет, что ты! Конечно, едем! Вы, четко по плану, первого августа летите в Стамбул. Но я – присоединюсь к вам чуть позже. Вероятно, в Болгарии. Ну, или в самом крайнем случае в Сербии.
– И чем ты будешь занят? – равнодушным тоном спросила Садовникова.
– Экспедиция. Строго секретная.
У Татьяны едва не вырвалось: «С твоей проституткой?»