На крыльях миражей - стр. 4
Но было ещё кое-что: девочке всего пятнадцать лет. Правда и я несовершеннолетний. И что с того? Из уроков жизни необходимо извлекать глубинный смысл здесь и сейчас, делать по возможности правильные выводы, только подсказать как хорошо и правильно некому.
Безрассудный поступок и его последствия понемногу утратили болезненное восприятие. Дальнейшего посягательства на нераскрытые интимные тайны я теперь старательно избегал. Мало ли в жизни желанного, неизведанного?
Мы так же встречались, так же в поцелуях, объятиях и восторгах от общения проводили время, получая взаимную радость. Нам было хорошо, даже больше – восхитительно вдвоём.
Не знаю, какие переживания и мысли посещали Лёлькину голову, я уже не мог стать прежним. Однажды сделанное открытие требовало дальнейшей реализации и новых свершений.
Я запрещал себе думать о том, как поступить, чтобы подружка сама захотела продолжения процесса фундаментального исследования наших загадочных тел и их соприкосновения. “Неужели Лёльке не хочется пойти дальше, попробовать новые ощущения, испытать себя, наконец?”
Неведомая сила внутри меня разрывала мозг на мелкие кусочки. Благоразумие и выдержка безуспешно боролись с авантюризмом и темпераментом. Приводимые разумом аргументы с лёгкостью необыкновенной разрушались внутренним голосом, который, казалось, знал куда больше меня.
Конечно, нам и без новых приключений хватало разноцветных, ослепительно солнечных эмоций, превращающих Полярную ночь в летний южный полдень. Каждый день приносил нечто ещё более яркое, восхитительное. Мир вокруг таинственным образом сузился до размеров малюсенького островка, который окружал наши тела и души.
Мы никого и ничего не замечали вокруг, ничем не интересовались. Нам ни до кого не было дела. Состояние беспредельного счастья – это нечто невообразимое, описать его практически невозможно. Подходит разве что слово восторг с десятком восклицательных знаков на конце.
Лёлька день ото дня хорошела, становилась прекраснее, совершеннее. Её формы, несмотря на юный возраст, приобретали изумительно плавную округлость, свидетельствующую о стремительном взрослении. Ни одна девчонка на свете не могла затмить её неоспоримые достоинства, обладателем которых был я, только я и больше никто.
На Лёльку стали заглядываться даже взрослые мужчины. Возможно, раньше я этого просто не замечал. Теперь интерес посторонних к возлюбленной совсем не радовал. Во мне неожиданно проснулся зародыш собственника.
Упрекнуть её было не в чем и всё же, и всё же. Кто знает! Не помню, какие аргументы использовало подсознание, но события вновь понеслись вскачь, заставляя нас с Лёлькой раз за разом становиться откровеннее и бесстыднее. Порой мы просто сходили с ума от неуёмных фантазий, забывались на время, испытывая непреодолимую жажду открытий, когда инстинкты и физиология становились гораздо сильнее рассудка. Наши невинные интимные игры приобретали день ото дня всё более острый эротический оттенок.
Мы уже не стеснялись обнажённых тел, не краснели удушливой волной от новизны и сладости нечаянных соприкосновений. Мы эти ощущения искали, изучали, коллекционировали: с интересом и восторгами подолгу рассматривали подробности скрытой анатомии, наслаждались опасными ласками, пробовали друг друга на вкус.