На изломе чувств - стр. 13
— Миша, не начинай. Так они больше прослужат.
— На том свете, мама?
— Не преувеличивай. Беречь надо абсолютно все, потом Марку достанется.
— Ну, конечно, он-то поедет в наше село после второй столицы.
— Ну и ладно. Я сейчас стол на двоих накрою, папка твой все равно есть ничего не будет.
Не успел я зайти в гостиную, как папа сам встретил меня.
— Ну, привет, сын. Не слушай мать, она чудит в последнее время, ничего я не ел с друзьями, в бане бутылка пива с рыбой ведь не считается? — с горькой улыбкой на губах произносит отец.
— Не считается. Пап, ну чего, так хреново?
— Есть немного, — с грустью в голосе отвечает он.
— Давай я в аптеку съезжу.
— Не надо никакой аптеки, — тут как тут появляется мама. — Я тебе сейчас опять народное что-нибудь сделаю, молока теплого, или вон в программе слышала, что горох надо съесть, наш разморожу сейчас.
— Да иди ты со своим горохом, Катя, — повышает голос отец.
— Все, успокоились оба. Мама, готовь есть, я быстро в аптеку съезжу.
— Тогда уголь активированный купи, он точно поможет, да и безвредный.
— Катя, да замолчи ты уже! Мне что-нибудь химическое, Миш, посильнее.
— Выпейте пока молочка. Оба. Я быстро, — разворачиваюсь к выходу.
— Осторожнее только, не спеши, там вон какая непогода, — добавляет мама обеспокоенно.
— Хорошо, мам, буду ехать как черепаха.
Сажусь в машину и вновь отправляюсь в сторону вокзала. Вот она, жизнь в деревне: случись чего в непогоду — хрен доберешься до ближайшего города. Дороги не чистят, остановки вообще погребены под снегом.
Быстро зашел в аптеку. Девчонка хоть и молодая, но быстро и толково подобрала мне весь список необходимых лекарств. Сел в машину, завел двигатель и жду, непонятно, правда, чего. Проезжаю мимо отделения банка и почему-то упорно смотрю на лестницу. Нет там никого, конечно, а на душе почему-то стало тошно. Ведь сопля еще совсем, еще и деньгами этими трясла, дурочка. Теперь уже на себя злюсь, почему не настоял и не подвез к дому? Черт, теперь бери и голову этим забивай. Какой же я все-таки придурок, проблем мне мало.
Уже поворачиваю в сторону поселка. Еду не как нарекла мать, но и не быстро, только это не помешало мне чуть не врезаться в пробегающего лося. Сука! Почти вовремя затормозил, кажется, только немного его задел, вот только самого прилично тряхнуло. Сижу и перевожу дыхание. Включаю аварийку, застегиваю пальто и выхожу из машины. Смотрю на капот — вроде ничего нет. Ну и раз сбежал, паскуда, значит тоже в порядке. Не хватало мне еще разбиться почти перед самым домом, и вообще помирать еще рано, завещание не оставил. Усмехаюсь сам себе, о чем только думаю.
Стою под падающим снегом и понимаю, что мне дико хочется курить, вот так, под отрезвляющими снежными пушинками. Кое-как подкуриваю сигарету и затягиваюсь дымом. Красиво все-таки тут, в самом деле, как будто в сказке. Все настолько белое, что кажется чем-то нереальным. Правда, не совсем все белое. Взгляд падает на что-то маленькое и темное, чуть припорошённое снегом, и это не зверек. Я не знаю, что мной движет, но я бросаю сигарету в снег и иду по чуть заметным следам вглубь леса. Подхожу немного ближе, замечая в снегу пакет и рядом с ним разбросанные апельсины, а чуть дальше то самое темное пятно, именуемое человеческим телом. Ну как же так, та самая девчонка! Я даже лица ее не вижу, но это точно она, и куртка эта старинная и потертая. Смотрю на ее руку, и то ли мне хочется, то ли так и есть, но готов поклясться, что она пошевелилась. Наклоняюсь и переворачиваю девчонку на спину. Бл*дь! Вся в крови. Куртка эта сраная расстёгнута, а некогда белая кофта превратилась во что-то ярко-алое. Поднимаю кофту вверх, а там раны, то ли от ножа, то ли от чего-то острого. Черт, никогда не попадал в такие ситуации, даже не знаю, что делать. Кладу пальцы ей на шею, но, сука, ничего не чувствую. Что там за пульсация должна быть, хрен разберешь. Смотрю на ее белое как полотно лицо и не знаю, что делать!