На изломе чувств - стр. 12

— Ты чего ревешь?

— Они не пускают меня, я же говорила, — топает ногой. — А мне очень надо! Мне без этих денег никак, меня домой не пустят, — произносит девчонка, утирая слезы голыми руками без перчаток.

— Не реви.

— Помогите, тогда не буду. Я не воровка, я их сама заработала, честно. У меня на карточке мое имя выбито. Вот, смотрите в паспорт, — дрожащими руками девчонка открывает страницу с фотографией и, собственно, именем: Громова Ольга Валерьевна. Надо же, и восемнадцать уже есть. — Вот, смотрите, все же сходится на паспорте и в карточке. А пароль вот в конверте, снимите, пожалуйста, там двенадцать тысяч должно быть.

— Давай сюда, — девчонка протягивает мне конверт и карточку. Кому скажи — не поверят. — Стой здесь и прекрати реветь.

— Спасибо.

Захожу в банк, открываю нераспечатанный конверт с пин-кодом и снимаю деньги. Хочется таких люлей вставить работникам банка, да только не хочется время тратить, с учетом того, что кто-то уже хрен знает сколько времени стоит на морозе. Выхожу на улицу и протягиваю девчонке деньги вместе с конвертом.

— Держи.

Берет конверт и начинает пересчитывать. Ха! А вот это уже смешно. Но, как оказалось, она их не пересчитывала, а доставала одну купюру.

— Спасибо большое. Это вам, — протягивает мне бумажку.

— Ты издеваешься, что ли?

— Нет. Это за помощь, никто ведь не помог, только вы. Спасибо.

— Забери свои деньги и спрячь в куртку. И прекрати ими светить. Мало у нас дебилов на улице?

— Не знаю. Много, наверное. Ну раз не хотите брать, и ладно. Спасибо большое, я вас никогда не забуду.

Господи, откуда такие берутся-то?

— Стой. Давай отвезу домой, нечего шастать с деньгами.

— Ой, спасибо, не надо, я на автобусе, а там лесом чуть-чуть – и дом уже. Ну я пойду?

— Ну иди.

Иду к машине, не оборачиваясь. Не хочу ни о ком думать, я сюда, в конце концов, отдыхать приехал. Сажусь в машину и отправляюсь к родителям.

5. Глава 5

ГЛАВА 5

По заснеженной и абсолютно неубранной дороге, двадцать километров показались как будто все двести. Подъезжаю к дому и выхожу из машины. Спасибо папе, кажется, он единственный чистит снег около своего дома. Все-таки глушь, но по-прежнему здесь хорошо. Мама, как только увидела меня, сразу налетела с распростертыми объятьями. Кажется, годы ее не берут, разве что появились морщинки в уголках глаз, а так все та же мама, даже волосы до сих пор носит длинные.

— Миша, ну почему ты никогда не предупреждаешь о приезде? Я тебя ближе к Новому году ждала.

— Это, чтобы ты не стояла полдня у плиты. А я вот пораньше захотел приехать, соскучился за полгода. Я там всякой ерунды купил, надо все в холодильник забросить.

— Ну зачем, у нас что, еды нет? — восклицает мама.

— Мам, не начинай. Папа где?

— Сидит на диване и мучается от изжоги. Он как ты, никогда не слушает меня, поел со своими друзьями какой-то дряни.

— Ну так дай ему лекарство какое-нибудь.

— Я не пью эту химию и ему не даю, да и нет у нас ничего, в аптеку не поеду — вон какая метель, обойдется. Это ему урок будет, чтобы не ходил и не ел то, что не надо.

— Мам, ну ты даешь, — с улыбкой произношу я.

Беру продукты и несу в дом. Прохожу на кухню и в который раз злюсь при виде этого безобразия. Даже стулья и те в чехлах! На кой хрен им мебель и новый дом, если они боятся все испортить? Смотрю на мать, которая и так понимает меня с полувзгляда.