На грани (сборник) - стр. 9

Санька вытаращил глаза – такого чуда он вовек не видел.

– Т-ты чего? – спросил шёпотом.

Мальчишка с видимым облегчением разжал кулак.

– Ничего, – буркнул он, бросив на него быстрый взгляд и украдкой смахивая слёзы.

– Как это – ничего? Тебе что, крапива нужна? – Санька вспомнил, как мать заставляла рвать жгучую траву для маленьких цыплят, но дала перчатки, и было совсем не больно. А этот сжимает голыми руками!

– Не надо мне никакой крапивы. Проверочка!

– Хороша проверочка. На ладонь посмотри.

– Чего на неё смотреть? – мальчишка спрятал руку за спину.

– Да, просто. Чтобы глупостями потом не заниматься.

– Это не глупости! Меня пацаны обзывают хлюпиком и слабаком, а некоторые личности вообще считают, что у меня нет силы воли. Я не слабак и боли не боюсь! Вообще никого не боюсь и всегда даю сдачи, а сила воли дело такое, надо – будет! – он зыркнул угрожающе и сжал кулаки.

– Да верю, верю! Я что, бить тебя собираюсь? – миролюбиво ответил Санька и тронул самый маленький листок, но тут же отдёрнул руку – словно к огню прикоснулся. Он с уважением посмотрел на мальчишку. Хлипким его, конечно, назвать нельзя было, скорее худым. Чёрные волосы аккуратно подстрижены, ярко-жёлтая в разноцветных надписях футболка, светлые бриджи – на деревенского совсем не похож.

«Наверное, приехал к кому-то в гости», – подумал Санька и сказал: – Брось! Ты за себя-то знаешь. Зачем проверять?

– Надо! – ответил тот коротко.

– Ну, надо, так надо. А ты где живёшь? Я тебя никогда раньше не видел.

– Мы недавно переехали из города. Насовсем. Мама сказала, что мне нужен деревенский воздух и продукты домашние. А зовут меня Прохор, – сказал мальчишка и протянул руку, – папа так назвал. Только дразнят все, говорят, имя старомодное.

– Ничего не старомодное, а здоровское. Ты только послушай – Про-хор-р. Слышишь, как звучит? Словно камешки во рту катаются! – рассмеялся Санька и пожал тому руку.

– Саня.

Мальчишка вслух повторил своё имя и тоже улыбнулся:

– А что? И правда, звучит! Кр-руто!

– Вот! В твоём имени так и слышится силища. Мне нравится, лучше моего. А что дразнят, не переживай! Поживёшь подольше, тогда и перестанут. Да и силы подкачаешь, в деревне это запросто!

– Как тут подкачаешь, когда мама не даёт ничего делать!

– возмутился Прохор. – За что ни возьмусь, отбирает и говорит, что нельзя: ни тяжёлое поднимать, ни быстро ходить, ни прыгать.

Что-то у меня внутри не так, как у всех. Патология какая-то. Только я думаю, нет никакой патологии, просто один я у неё – она и боится. Правда, папа на днях обещал из города привезти всякие там штанги, груши – собирается из меня Рембо делать, – хихикнул он, – а мама как раскричалась и сказала, чтобы не занимался ерундой, всё равно, говорит, у него нет силы воли. Вот проверяю!

Он снова сжал куст. Даже у Саньки навернулись слёзы – больно же! Но Прохор смотрел теперь спокойно, словно в кулаке была не жгучая крапива, а мягкие одуванчики, и только во влажных тёмно-карих глазах затаилась боль, готовая вот-вот выплеснуться наружу. Санька вздохнул и, чтобы того отвлечь, сказал:

Конец ознакомительного фрагмента.