На Другом Берегу Любви - стр. 29

– Я быстро учусь. Вы только помогите Егора спасти. Я на все готова, – не выдерживаю повисшего в воздухе напряжения. Нравится ей меня нюхать, так пускай нюхает на здоровье, лишь бы Ветрова вернуть помогла.

– Так уверена, что обратную дорогу найдешь, и не застрянешь там вместе с ним?

– Она и без обучения интуитивно успела проложить путь, вернется по следам своей паутины, – вступается моя тетка.

– Даже так, – вскидывает бровь ведьма. – Способная девочка. Это меняет дело. Вот, возьми, пригодится, – снимает с себя медальон на длинной цепочке, накидывая на мою шею. – Оберег от нечисти. И знай, там будешь уже не та ты, что стоишь передо мной. Другой мир, другой порядок вещей, другое тело.

– Я тоже за Егором пойду, – басит Илюхин. – Он бы меня не оставил, и я его не брошу.

– Ну уж нет, красавчик, не твоя эта история, – снова норовит к нему прикоснуться. – Уступи дорогу даме, у них дела сердечные, без тебя разберутся. А там посмотрим. Потребуется подмога, и тебя следом закину, но сначала подготовлю как положено.

– Так вы меня к нему правда отправите?

– Что ж не отправить? Там тебя поди заждались, – улыбается старшая своей коварной улыбкой, протягивая мне заготовленный договор.

– Что это?

– Мое вознаграждение за работу. Вернешься, отработаешь должок. Да не бойся так. В стажерах пару месяцев походишь, не понравится, сама тебя отпущу.

Марина кивает, давая понять, что та не врет.

Я и понять не успеваю, во что ввязываюсь, не то, что прочитать договор на нескольких страницах мелким шрифтом. А старшая ведьма в это время уже нашептывает заклинание, открывая проход, подобно тому, в который провалился Егор. Черный туман клубится по полу, образуя жутковатую воронку, и она закручивается, закручивается, пока не образует четко очерченные границы и устойчивые круги перед глазами. Едва заглянув в эту бездну, у меня подкашиваются колени.

– Подписывай! Проход между мирами вот-вот закроется, долго удерживать не смогу, – поторапливает женщина, впиваясь наманикюренными пальцами в мои продрогшие плечи. – Или не видать тебе твоего суженого до скончания времен!

– А если он меня не узнает в другом обличье?

– Может и не узнает. Он же нелюдь теперь, зверь зверем, – выдает как на духу, и по спине ползут перепуганные мурашки. – Но, если любовь твоя настоящая, то разглядит. Главное, амулет не снимай и помни: когда отцветет последний страстоцвет, случится то, чего уже никто не изменит.

– Какой еще страстоцвет? Что не изменит? – наспех ставлю скромную подпись на документе, но так и не дожидаюсь ответов.

– Там все и расскажут. Ступай, – безцеремонно подталкивает в спину. – Мягкой посадки! – звучит мне вслед, пока я с криками ужаса лечу в неизвестность, словно выброшенная из самолета с приличной высоты, да еще и без парашюта за спиной.

Мама, мамочка! Вот и во что я ввязалась? А-а-а-а-а!!!!

Все будто во сне. Точнее, в кошмарном сне. Ночной лес, уханье совы где-то прямо над головой, еще и гадкий слабо моросящий дождь. Упрямые капли настойчиво барабанят по лицу, стекают по шее и голому торсу, потому что я каким-то чудом распластался на траве и раскиданных в ней шишках. Иначе что это, если не они самые, так больно впечаталось в спину?

Продираю глаза, постепенно привыкающие к темноте, и замечаю кучу неестественно крупных для нашей полосы пауков, сползающих ко мне со своей паутины. Господи, как же их много-то! Один уже взялся за работу, активно оплетая мою ногу липкой дрянью, другие – пускают слюни, ожидая сытного ужина.