Мышеловка для полковника - стр. 23

– Все-таки в России произошли кое-какие изменения, – Джин повернулась. – Во время войны эта фамилия вообще никому ничего не говорила, большинство про нее и не слышали. И комсорг при штабе Шумилова, где служила моя мама, всерьез настаивал на том, чтобы она вступила в комсомол. Комсомолка Голицына, его в этом ничего не смущало. Абсолютно.

– Как долго ты пробудешь в Москве? – спросил он, наматывая на палец ее волнистые каштановые волосы.

– Пять дней.

– Я позвоню Хомскому, чтобы он устроил тебе встречу с Милисой.

– Спасибо, Борис.

– Джин…

Он наклонился к ней, заглядывая в лицо.

– Все-таки сложно называть тебя вот так, вслух, этим именем, – добавил смущенно. – Но то, что ты сказала тогда, перед бомбардировкой, по телефону, это была игра?

– О том, что люблю? – Джин отстранилась и опустила голову. – Разве теперь, когда ты знаешь, кто я на самом деле, это имеет значение? Ведь Зоя Красовская, которой можно предложить переехать в Москву, и полковник Джин Роджерс из американского посольства – это не совсем одно и то же, не находишь?

– Как раз это не имеет значения для меня, – ответил он решительно. – Тем более что и Джин Роджерс – русская наполовину. А в остальном, какова ты, я видел собственными глазами, и мое впечатление не изменилось. Ты не играла там, в Сирии, ты была сама собой. И для Зои Красовской это было слишком много.

– Заметил? – она покачала головой.

– Трудно было не заметить. Однако для Джин Роджерс в самый раз. Так правда или играла?

Взяв за плечи, он снова притянул ее к себе.

– Тогда – правда наполовину, – ответила она. – Теперь даже больше, чем тогда.

Она подняла взгляд. Он наклонился вперед, она увидела его лицо совсем рядом, серые глаза, казалось, остановились, потухли на мгновение, и словно засветились изнутри. Чуть повернувшись, она обняла его за шею, наклонила голову еще ниже. Когда его губы коснулись ее губ, она поддалась с готовностью, мягко, как будто с самого начала только и ждала этого, без малейшего сопротивления или неуверенности. Коготки собаки процокали по паркету за диваном. Рейси улегся под столом, невозмутимо глядя на происходящее.

За окном стемнело. Сквозь прозрачную ткань занавеси было видно, как крупные снежинки медленно падали, кружась и поблескивая в голубоватых отсветах рекламных огней. Джин прислонилась щекой к плечу Бориса. Не открывая глаз, он обнял ее, прижимая к себе.

– Что дальше? – спросил негромко, чуть хрипловато. – На этом все? Каждый по свою сторону баррикады?

– Если она существует, эта баррикада, то да, – Джин пожала плечами. – Правда, я не уверена. А так завтра утром я поеду на конгресс, а потом надеюсь навестить Милису.

– Я позвоню Хомскому.

Отстранив ее, он встал с постели, начал одеваться. Джин лежала, закинув руки за голову.

– Мне надо вывести Рейси, я недолго. Ты можешь распоряжаться на кухне. Анна Кирилловна, жена отца, только вчера загрузила мне холодильник, я сам толком не знаю, что там. Кофе стоит на столе. Ну, кофеварку найдешь, я надеюсь, – он улыбнулся.

Уже направляясь к двери, он спросил:

– Ты остановилась в гостинице?

– Нет, – Джин качнула головой, отбрасывая упавшие на лоб волосы, – пока я нигде не остановилась. Меня пригласила Донна, супруга Макфола, чтобы я остановилась у них. Скорее всего, я так и сделаю. Но это не значит, что я должна отчитываться за каждый шаг.