Мятежная императрица - стр. 36
Каждое занятие проводилось в разных комнатах. В белом зале – уроки по каллиграфии и рисованию, в голубом – уроки этикета и экономики. Красный зал был огромен и служил для уроков танцев. Пение же и изучение музыкальных инструментов проходили в малых комнатах с хорошей звукоизоляцией. Они-то и служили местами, где затевались самые невообразимые заговоры.
Госпоже Белтрам не нужно было искать помещение, где должен был пройти первый урок. Полагаясь на опыт прошлой жизни, она могла найти в этом месте всё что угодно и даже с завязанными глазами.
Отпустив служанку, девушка быстро добралась до нужной комнаты и там уже неспешно вошла внутрь.
Только она успела опуститься за самый последний в ряду стол, как следом за ней вошёл учитель. Это был седовласый мужчина почтенного возраста. Он преподавал каллиграфию и относился с неприязнью к любым проявлениям неуважения к своему предмету. Несмотря на свои годы, он был подвижным и внимательным. От его взора не могла ускользнуть даже муха, проникшая за занавески.
Окинув собравшихся пытливым взглядом, учитель приступил к занятию.
Текст, который девушки должны были переписать со свитка учителя на свои листы, был тот же, что и в прошлой жизни. Линнея довольно быстро справилась с ним и, чтобы не скучать, принялась рисовать шахматные фигуры, которые собиралась заказать у мастера.
- Кажется, она не умеет писать! – неожиданно до её ушей долетел шёпот и вслед за ним смешки.
- Ни читать, ни писать! Какой позор!
- Мужланка! Что она может? Лишь меч держать? – этот возглас был намного громче предыдущих.
Лина, естественно, знала, что насмешки были направленны в её адрес, но относилась ко всему совершенно равнодушно.
«Дети! – подумала она. – Они всего лишь неразумные дети!»
Эти глупышки не стоили её внимания, поэтому девушка продолжила спокойно рисовать.
Но возгласы заинтересовали учителя. Старик поднялся со своего места и двинулся в её направлении.
Шум тут же стих, красотки испуганно опустили свои головы и сосредоточились на письме. Иные ехидно улыбались, ожидая хорошего представления. Господин Азеведу был непримирим к тем, кто не выполнял или плохо выполнял его задания, не считаясь со званиями или занимаемым положением отцов девушек.
Подойдя к Линнея, он строго произнёс:
- Покажите мне ваши записи!
Дочь генерала спокойно отодвинула свой лист с рисунками и предоставила взору учителя написанный ею ещё в самом начале урока текст.
Учитель удивлённо приподнял брови, увидев безупречную каллиграфию и ряд идеально выстроенных слов.
- Это вы написали только что? – этот вопрос вырвался сам по себе. Господин Азеведу лучше всех знал, что девушка не могла написать заранее, потому что тексты он готовил перед самым уроком и иногда даже сам не знал, чем сегодня захочет поделиться с ученицами.
Линнея лишь подняла голову и посмотрела ему в глаза, на её губах играла лёгкая улыбка.
- Конечно, только что! – сам себе ответил учитель, и его голос звучал взволнованно.
Он схватил лист и поднял к глазам.
- Это превосходно! – произнес с восторгом в голосе.
«Естественно!» – еле сдержала готовый вырваться смешок Линнея. Она всю свою жизнь практиковала каллиграфию. Императрица не могла иметь кривой почерк. В любую свободную минуту она писала и писала, чтобы не быть посмешищем для своего мужа.