Мятеж - стр. 30
Тральщик покачнулся и замер. Приехали.
Цзинь Цзиюнь последним скупым движением запустил гравигенную «вопилку», а сам с кряхтением полез из ложемента.
Кого ты тут пытаешься позвать на помощь, а ещё и под самым носом у эпицентра негодной астробури: оставшиеся шесть часов в космических масштабах – величина ничтожная. Всем, кому хватило везения оказаться именно здесь (почему, зачем?!), уж точно достанет ума сейчас со всех ног улепётывать из этой системы куда подальше.
Так что сиди тихо и жди, когда всё стихнет. Если можешь – молись, чтобы пронесло.
На поверхности чужой суперземли, чья кора практически полностью состоит из твёрдой углекислоты пополам со льдом и чью поверхность покрывает жидкий компот из углеводородов.
Занятно, но это было так похоже на его родной мир.
Янсин, с которой Цзинь Цзиюнь был родом, как и следовало из названия, являлся довольно редкой в этих широтах Галактики водной суперземлёй, вольготно раскинувшей свою орбиту в самом центре местного пояса обитаемости.
Мягкий климат, богатая кислородом азотно-аргоновая атмосфера, местная примитивная жизнь, навеки застрявшая на уровне колониальных прокариот70. Для неё тут не нашлось дна, пускай и сколь угодно глубокого – вокруг чёрных курильщиков71 на иных планетоидах развивались невероятно сложные биоты. Янсин же хоть и была суперземлёй, но она вовсе не была «землёй», поскольку у неё банально не было каменного ядра. Она целиком состояла из воды разной плотности и степени насыщенности металлами, самые глубины её представляли собой спрессованную кашу жидкой углекислоты с кристаллами впаянной в неё алмазной дроби и взвеси азотных полимеров. Если бы не бедность химического состава да полное отсутствие градиентов температур, пожалуй, там могла бы сформироваться своя собственная экзотическая жизнь, но увы.
В результате такого строения при диаметре в три террианских гравитация на поверхности составляла здесь лишь семь десятых от стандартной, и в результате даже малейший ветерок вздымал в небо фонтаны брызг. А уж хороший шторм легко разгонял волны в полусотню метров до вершины гребня. Увы, разбиваться обо что-либо волнам тоже было несподручно ввиду отсутствия банальной суши, так что бесконечные маты местных цианобактерий размером с ноготь мизинца каждая просто вольно покачивались на этих волнах, а люди, что их однажды заселили, вообще не обращали на это волнение никакого внимания, соревнуясь в сооружении всё более гибких в своей хитрой инженерной реализации плавучих конструкций.
Планета-океан. Только небо, там, конечно, было серо-голубое, а не серо-жёлтое, как здесь, на Гюйгенсе.
Да и оно сейчас стремительно темнело. Может быть, это твой последний закат. Смешно. Он же – первый за пятнадцать лет.
Цзинь Цзиюнь никогда ни о чём таком не мечтал, хотя ему, как человеку далёкому от касты Юньсюйцзу, с его-то скромным шестнадцатым рангом, никто не стал бы мешать покинуть Янсин в любое время, но традиционалистское общество, развивавшееся в этом мире под неусыпным патронатом «Янгуан Цзитуань», было далеко от идей экспансии, да какой там экспансии, сородичи Цзинь Цзиюня всегда смотрели не выше пола, а планировали не дальше завтра, за них думали Дозволенные. Для большинства же сама мысль покинуть пределы плоского мира Янсин была чужда.