Мятеж - стр. 16

– Как он?

При звуке голоса Бригема девушка вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Ее лицо стало бесстрастным, она снова откинулась назад и закрыла книгу, которую держала на коленях.

– У него все еще жар. Гвен думает, что он спадет к утру.

Бригем двинулся к изножью кровати. Позади него горел огонь. Запахи лекарств и мака смешивались с дымом.

– Колл говорил мне, что Гвен умеет творить чудеса с травами. Я видел врачей, которые зашивали рану менее уверенной рукой.

Разрываясь между досадой и гордостью за сестру, Сирина выдержала паузу.

– У Гвен талант и доброе сердце. Она бы сидела с ним всю ночь, если бы я силой не заставила ее пойти спать.

– Значит, вы командуете всеми – не только посторонними? – Бригем улыбнулся и поднял руку, прежде чем девушка смогла ответить. – Вы едва ли можете броситься на меня теперь, дорогая моя, иначе разбудите брата и всю семью.

– Я не ваша дорогая.

– За что я буду благодарен до конца дней. Хотя это всего лишь форма обращения.

Колл зашевелился, и Бригем, подойдя к борту кровати, положил прохладную руку на его лоб.

– Он вообще просыпался?

– Раз или два, но не с совсем ясной головой. – Совесть заставила ее добавить: – Он спрашивал о вас.

Она встала и смочила кусок ткани, чтобы освежить лицо брата.

– Сейчас уходите, а утром придете повидать его.

– А как же вы?

Глядя на ее руки, поглаживающие лоб брата, Бригем невольно вообразил, как они касаются его лба.

– Как же я?

– Вас никто не может заставить силой лечь спать?

Сирина повернулась к нему, понимая двусмысленность вопроса.

– Я ложусь спать, когда и где хочу. – Она снова села. – Вы зря расходуете вашу свечу, лорд Эшберн.

Бригем молча задул свою свечу. Пламя оставшейся прикроватной свечи создавало интимную обстановку.

– Совершенно верно, – пробормотал он. – Одной свечи вполне достаточно.

– Надеюсь, вы сможете найти в темноте дорогу к вашей комнате?

– Я отлично вижу в темноте. Но я не ухожу. – Он подобрал книгу с ее коленей. – «Макбет»?

– Ваши знакомые леди это не читают?

– Только немногие. – Бригем открыл книгу и перелистал страницы. – Неприятная история.

– Об убийстве и власти? – Она усмехнулась. – Жизнь, милорд, может быть неприятной, что так часто доказывают англичане.

– Макбет был шотландцем, – напомнил он. – «Жизнь – сказка в пересказе глупца. Она полна трескучих слов и ничего не значит»[24]. Такой вы видите жизнь?

– Я вижу, какой ее можно сделать.

Бригем прислонился к столу, держа книгу. Слова Сирины заинтересовали его. Большинство женщин, которых он знал, могли рассуждать только о моде.

– Вы не считаете Макбета злодеем?

– Как сказать. – Она не намеревалась поддерживать разговор, но не смогла удержаться. – Он брал то, что считал своим.

– А его методы?

– Безжалостные. Возможно, королям приходится быть такими. Чарлз ведь не хочет заявлять права на трон, прося о нем.

– Нет. – Нахмурившись, Бригем закрыл книгу. – Но предательство отличается от войны.

– Меч остается мечом, вонзен он в спину или в сердце. – Сирина взглянула на него, ее зеленые глаза блеснули в пламени свечи. – Будь я мужчиной, я бы сражалась до победы, а рассуждения о методах пусть убираются к дьяволу.

– А честь?

– Честь – это победа. – Сирина снова намочила и выжала кусок ткани. Несмотря на свои речи, она обращалась с больным чисто по-женски – мягко и терпеливо. – Было время, когда за Мак-Грегорами охотились, как за преступниками, – Кэмбеллы платили британским золотом за каждую смерть. Если за вами охотятся, как за диким зверем, вы учитесь драться, как зверь. Женщин насиловали и убивали – не щадили даже младенцев, еще не отнятых от груди. Мы ничего не забываем и не прощаем, лорд Эшберн.