Мясницкая. Прогулки по старой Москве - стр. 12

Учащиеся академии переводили с итальянского, французского и прочих языков духовные мистерии, после чего сами разыгрывали их в трапезных, а также рекреационных залах. Занимались и сомнительным с религиозной точки зрения делом – переводили тексты для светских спектаклей, которые иной раз ставились поблизости, на Красной площади.

И это притом, что общение с театральными людьми вряд ли способствовало благостному состоянию духа. Вот, например, один из документов, характеризующих московских лицедеев: «Ученики комедианты русские без указу ходят всегда с шпагами, и многие не в шпажных поясах, но в руках носят и непрестанно по гостям в нощные времена ходя пьют. И в рядах у торговых людей товары емлят в долги, а денег не платят. И всякие задоры с теми торговыми и иных чинов людьми чинят, придираясь к бесчестию, чтоб с них что взять нахально. И для тех взяток ищут бесчестий своих и тех людей волочат и убыточат в разных приказах, мимо государственного посольского приказу, где они ведомы. И, взяв с тех людей взятки, мирятся, не дожидаясь по тем делам указу, а иным торговым людям бороды режут для таких же взяток».

Учащиеся академии практически ничем не рисковали – исключали из этого учреждения лишь в редких случаях. На этот счет существовал особый тест: «Буде покажется детина непобедимой злобы, свирепый, до драки скорый, клеветник, непокорив и, буде через годовое время ни увещевании, ни жестокими наказаниями одолеть ему невозможно, хотя бы и остроумен был, выслать из академии, чтобы бешеному меча не дать».

Мало кто подходил под столь строгие требования.

Самым знаменитым из учеников Славяно-греко-латинской академии был замечательный русский ученый, а в то время бедный и ничем особенно не примечательный провинциал Михайло Ломоносов. Будущий российский гений, как известно, пришел в Москву 19 лет от роду, пешком, с рыбным обозом из архангельской глубинки. Здесь он скрыл свое крестьянское происхождение, представившись дворянским сыном, и поступил в академию – для простонародья путь в это элитное образовательное учреждение был закрыт.

Сам он так писал о годах своего обучения: «Обучаясь в Спасских школах, имел я со всех сторон отвращающия от наук пресильныя стремления, которыя в тогдашния лета почти непреодоленную силу имели… Несказанная бедность: имея один алтын в день жалованья, нельзя было иметь на пропитание в день больше как на денежку хлеба и на денежку квасу, протчее на бумагу, на обувь и другия нужды. Таким образом жил я пять лет и наук не оставил».

Были и проблемы, связанные с возрастом: «Школьники, малые ребята, кричат и перстами указывают: смотри де, какой болван лет в двадцать пришел латыни учиться».

Тем не менее «великовозрастный» провинциал сразу продемонстрировал недюжинный талант. Михайло Ломоносов был первым по успехам, и учителя, как правило, ставили ему «прекрасно». Например – за первое его стихотворение:

Впрочем, поговаривают, что обман по поводу происхождения был актом символическим. Дескать, Михайло Ломоносов был внебрачным сыном самого Петра Великого – и на лицо похож, и статью вышел, и умом, да и предполагаемый отец в нужное время находился в нужном месте. Руководство академии об этом если и наверняка не знало, то, во всяком случае, догадывалось. Царскому сыну, пусть даже внебрачному, были открыты все пути.