Мякоть - стр. 46
– Не поймаешь, – засмеялся Кашин. – Ты же знаешь, кино моя страсть. Италия. 1974 год. В главной роли любимчик моей жены. Микеле Плачидо.
– Каменный век… – схватился за голову Рыбкин. – Мы с тобой старые, как…
– Отходы жизнедеятельности одного вымершего животного, – согласился Кашин. – Так на чем мы остановились? Борька вел какие-то разговоры про предательство. Хочешь позвонить ему с моего телефона?
– Пока нет, – задумался Рыбкин.
Что-то не сходилось.
– Послушай, – поморщился Кашин. – Из нас двоих один – директор большого предприятия. Даже я сказал бы – очень большого предприятия. Не я, а ты. Понимаешь? Ты. Вспомнил? Вот. Теперь успокойся и скажи, что собираешься делать. Пока что я понял лишь одно, тестя ты сажать не хочешь.
– Я хочу найти Сашку, – сказал Рыбкин.
– Стоп, – схватился за голову, взъерошил вихры Кашин. – Вот после всего этого ты хочешь найти свою Сашку?
– Да, – сказал Рыбкин.
– А ты понимаешь, что вот эта твоя Сашка и могла стать причиной произошедшего? – спросил Кашин.
– С трудом, – признался Рыбкин. – Как-то раньше Клинского особо не интересовало, кем я увлекаюсь. Он сам не ангел.
– То, что он не ангел, я уже понял, – вздохнул Кашин. – Но ты же сам сказал, что твоя Сашка – это что-то особенное. Вот и Клинский себя повел… по-особенному. Понимаешь?
– Пока я ничего не понимаю, – сказал Рыбкин. – Хотя нет. Одно ясно. Кажется, я уже не управляющий директор компании. Было бы странно появиться там в прежнем качестве. Вообще было бы странно там появиться.
– Что у тебя с деньгами? – спросил Кашин.
– Пока нормально, – пожал плечами Рыбкин. – Кое-что есть на карте, солидный пакет акций компании, ну и золотой парашют в случае увольнения.
– Квартира? – прищурился Кашин. – Дома-то точно нет, я бы знал.
– Ни дома, ни яхты, ни дачи, ни бунгало в Аппалачах, – усмехнулся Рыбкин. – Квартира на Ольге, но, наверное, долей в ней я владею. Машина на дочери. Это все ерунда, Вовка. Главное – найти Сашку.
– Вот как… – задумался Кашин. – Тогда скажу вот что. Только ты не обижайся, хорошо?
– На тебя? – покачал головой Рыбкин. – Успокойся.
– Я спокоен, – кивнул Кашин. – Скажи, а что ты будешь делать, если узнаешь, что твоя Сашка имела в виду не тебя, а директора этой вашей Фифти Лимитед? Ну, ладно-ладно. Не хмурься. Что, если она имела в виду тебя вот с этим твоим качеством? Подожди, не отвечай. Это ведь не исключает… какой-то там любви. Мало ли. Поверь, чем дальше, тем меньше я предполагаю какую-то собственную неотразимость. Да, здоровье пока что есть, да и пузо не отрастил, но когда юная девчонка залипает… всегда смотрю в зеркало. Знаешь ли, помогает.
– Залипают все еще? – усмехнулся Рыбкин.
– Случается, – кивнул Кашин. – Хотя, кто их знает. Может, их подкладывают под меня. Не знаю, как у вас, а у меня тут… не все так просто. И вот представь. Девушка. Возраст еще не критический, времена изменились, но близкий к тому. Мать у нее, как ты говоришь, в Нижнем Новгороде. С отцом, скорее всего, неясность. Профессия – руки-ноги. Парикмахер же? Трудная профессия. Как жить? И тут наклевывается папик.
– Ну, знаешь ли, – поморщился Рыбкин.
– Давай называть вещи своими именами, – предложил Кашин. – Вычти из своего возраста ее годики. Вычел? Получилось больше двадцати? Или около того? Папик. Без вариантов.