Мы с королевой - стр. 18
Гаррис жадно взирал на банки, но королева сказала:
– Для тебя, милый друг, ничего нет.
Она повертела в руках банку с говяжьим фаршем. С виду очень похоже на еду для собак, подумала она, но вот как ее вскрыть?
«Для открывания пользуйтесь ключом», – прочла она и тут же нашла ключ: он прижался ко дну банки, как часовой к будке. Ну а теперь, с ключом, что прикажете делать дальше? Гаррис раздраженно тявкал, наблюдая, как королева возится с банкой мясного фарша: она пыталась просунуть кончик металлической ленты в отверстие в ключе.
– Потерпи, пожалуйста, Гаррис, – попросила королева. – Ян так стараюсь изо всех сил; сама проголодалась и замерзла, а ты мне ничуть не помогаешь.
«Так же, – подумала она (не сказав ничего вслух), – как и мой муж, – лежит себе наверху в постели и тоже ничуть не помогает».
Она повернула ключ, и Гаррис ринулся к банке, из которой вырвался тяжелый кровяной дух. Гаррис неистовствовал, и тут даже королева, чья готовность терпеливо сносить громкий собачий лай вошла в поговорку, не выдержала и шлепнула пса по носу. Злобно зыркая, Гаррис убрался под мойку. После продолжительной борьбы королева все же сняла с банки дно; из-под него показалась плотная розовая, испещренная пятнышками жира масса. Но сколько королева ни трясла банку, фарш с места двигался. Может, попытаться ухватить мясо пальцами?..
Когда Чарлз снова влез к ним через окно, зажав в гордо воздетой руке, словно ценную добычу, пятидесятипенсовую монету, он нашел мать в прихожей; она стояла, опершись о полукруглый комод Уильяма Гейтса, служивший теперь столиком. На его изысканной крышке темнела лужица крови. Под комодом Гаррис яростно терзал жестяную банку издавая первобытный гортанный рык. Сверху доносились знакомые устрашающие звуки: там на что-то гневался отец. Один психолог научил Чарлза, как действовать в таких случаях, – и он блокировал изрыгаемые отцом непристойности, сознательно сосредоточившись на времени создания Іейтсова комода.
– Тысяча семьсот восемьдесят первый год, – сказал он, – сделан по заказу Георга Четвертого.
– Да, верно, какой ты молодец, милый, только вот как бы мне не истечь кровью до смерти. Будь добр, пригласи ко мне моего врача.
Сняв намотанный на голову шарф, королева обвязала им кровоточащие пальцы. На верхней площадке появился дрожащий от холода Филип в шелковом халате.
Они прождали четыре с половиной часа, прежде чем королеву принял доктор из Королевской больницы. На всех окрестных дорогах лежал густой туман, и травмопункт Королевской больницы оказался забит автолихачами и их жертвами.
Чарлз, королева и вооруженный полицейский в штатском проехали через кордон в конце переулка Ад, как раз когда туда въезжал фургон с мебелью принцессы Маргариты. Заглянув в полицейскую машину и увидев закапанную кровью кашемировую кофту и закрытые глаза сестры, принцесса Маргарита незамедлительно впала в истерику и завизжала:
– Они нас всех поубивают!
Водитель мебельного фургона кровожадно посмотрел на нее. Он провел в ее обществе три часа и теперь с радостью завязал бы ей глаза, поставил к стенке и всадил пулю в сердце. Даже не дал бы напоследок сигарету.
Добрую половину дня Чарлз с матерью просидели за тонкой занавеской в крохотной палате Королевской больницы. Со всех сторон неслись невыносимые звуки людских страданий. Они слышали предсмертные стоны и хрипы, а также безудержный смех юных сестер, пытавшихся стянуть потрепанную резиновую куклу с пениса пожилого господина. Королева едва сама не расхохоталась, когда его жена сказала сестрам: