Мы - развращённые - стр. 51
«Я пролетаю над трупами тех людей, что были готовы попытаться обрести свободу любой ценой, даже рискуя жизнью. О них никто не вспомнит, никто никогда не почтит».
С каждым годом убегать из ящерриных городов было всё тяжелее. Да и наказание страшило – ящерры жестоко расправлялись с бунтовщиками, тот же Та-Расс такие вещи рассказывал, что впору утопиться от отчаяния.
– А как звучит название Синего Леса на вашем языке? – спросила Марлен у ящерра.
– Вам не понять, – ответил водитель спокойно, без агрессии. – Даже если назову – ваш слуховой аппарат воспримет мою речь как шипение.
– Я это понимаю, – не сдавалась лисица. – Но вы мне словами передайте ваше ощущение.
– Не очень хорошшшо звучит. Это вы даёте своим лесам смешшные названия, а нам вашша природа кажется другой: тростниковый лес в Драгорбрате так и называется – тростниковый лес в Драгобрате, ничего более.
– Но разве названия не упрощают вашу речь, не делают способ передачи информации более точным, быстрым? Ведь сколько тех тростниковый лесов в мире, и не сразу поймёшь, о каком идёт речь.
– Мы – поймём. У вас речь – набор звуков, а у нас она подкреплена мыслительными образами. Да что же вы, в школе не учились, простых вещей не знаете?
– Нас этому и не учат. И в школу ходят далеко не все.
Водитель – так показалось Марлен – нахмурился.
– Снижаемся!
Они приземлились недалеко от дома и спустились на подземную парковку. Одновременно с машиной, в которой приехала Марлен, на посадку заходилидесятки других авто. Как бабочки к свету, слетались они к дому судьи.
К машине подскочили слуги, Марлен вышла и двинулась к свету – большому дому, освещённому только с одной стороны. Благодаря тому, что вокруг было темно – хотьглаз выколи, Марлен так и не поняла, насколько велико здание, его очертания растворялись во тьме, клубившейся вокруг дома.
Все стены были чёрного цвета, с высокими острыми шпилями и большими – окнами. Не дом – настоящая крепость, думала Марлен.
Не удержавшись, девушка прикоснулась к облицовке, и сразу одёрнула руку – ей показалось, что стена начала обволакивать её палец.
Она вошла внутрь.
Гонщицы – такие же разодетые, как и она, в платьях насыщенных темных оттенков, шли мимо Марлен куда-то вперёд. Марлен решила, что уж они-то знают, куда идти, и последовала за ними. Она попыталась заговорить с кем-то, но ни одна из женщин не обернулась на тихое: «Простите, не могли бы вы…», «Извините, я не знаю куда мне… идти». А спрашивать у ящерров – себе же дороже.
– Следуйте за мной.
Марлен испуганно шарахнулась. К ней подошёл слуга.
– Да-да, конечно.
Перед Марлен отворили дверь – она оказалась на пороге огромнейшего – по меркам самой Марлен бального помещения круглой формы. У стен стояли столики, где сидели ящерры со спутницами, по центру кружились пары. Играла музыка – настоящий оркестр, официанты во фраках разносили еду.
«Они так похожи на нас. Даже одеваются как мы. Едят то же, что и мы. Их техника вождения машин в чем-то похожа на нашу. Тогда почему они захватили нашу планету, а мы так легко сдались? Почему мы слабее на собственной территории? В чём мы ошиблись?».
Кто-то толкнул её плечо – Марлен увидела ящерра, который прошёл мимо неё, пружинистым шагом спустился по лестнице вниз и слился с толпой танцующих. Затем на секунду обернулся, и подмигнул ей.