Мы, Николай II. Третья часть. Годы 1914-..... - стр. 4
– Григорий, англичане и французы мечтают о ней не меньше, – Аликс продолжала делиться с нами своими мыслями. – Всем надо чем-то владеть, кем-то распоряжаться, и всё мало, мало.
– Такова, матушка, природа человеческая, – Распутин потянулся, чтобы достать салфетку и тщательно протёр ей губы и подбородок. – Без войн и прогресс невозможен. Только вот в эту, уж простите Ваше Величество, что с советом лезу, вступать нам никоим образом нельзя, чувствую я, что погубит она и меня, и Вас, и Россию.
Я в очередной раз удивился пророческому дару Распутина. С годами он только рос и усиливался. В прошлой реальности ему не удалось раскрыться в полном объёме – помешали пьянки, дебоши, бесконечные поклонницы и просители. Нынешний Григорий Ефимович вёл образ жизни куда более добропорядочный, что благоприятно сказалось на его экстрасенсорных способностях.
То, что Первая мировая война на пороге, как вы прекрасно понимаете, я знал и без Распутина. Вопрос – как предотвратить её, был гораздо сложнее. Раздать всем сёстрам по серьгам было задачей практически невыполнимой.
Я немного поколебался, но решил всё-таки обсудить со своим ближним кругом вопрос, который меня так тревожил:
– До завтрака мы с Владимиром Николаевичем Коковцовым обсуждали возможность встречи с Францем Иосифом и моим дорогим дядюшкой Вильгельмом.
– Отличная идея, – сразу же подхватила Аликс. – Зачем троим умным людям подвергать риску жизни своих подданных, если можно просто договориться?
– Не всё так просто, дорогая, – я немного поморщился, ибо заметил, что активность Аликс отразилась тенью неудовольствия на лице Столыпина. Совсем недавно у нас состоялся с ним разговор о том, что немецкие корни Аликс могут сыграть злую шутку с нашей царской семьёй. Не дай Бог, начнись война, могут сразу начаться разговоры о шпионаже в пользу немцев и прочий подобный бред. Тогда я, немного шутя, напомнил Петру Аркадьевичу о своих собственных немецких корнях (точнее, корнях Николая Александровича Романова, ибо во мне самом чёрт голову сломит – сколько всего намешано). Однако, судя по реакции на реплику Аликс, мыслей этих он не оставил.
– Союзники нас не поймут, уважаемая Александра Фёдоровна, – взял на себя инициативу Столыпин. – Британцы, французики всякие.
– Так вот, друзья, – я решил вернуть инициативу в свои руки. – Встреча состоится, это мной решено, но вот где её провести, чтобы наши нынешние союзники не переполошились – вот в чём суть вопроса!
– Ваше Величество, – Столыпин даже немного привстал. – А почему бы не повторить события 1905 года, когда на Вашей чудесной яхте «Полярная звезда» был подписан Бьёркский договор? И если бы не позиция уважаемого Сергея Юльевича Витте, вечная ему память, вместо Антанты вполне возможно была бы сейчас одна Великобритания, и угрозы большой войны не было бы. Хотя, признаться, французам я не верю. Вспомните февраль 1909 года, когда Франция уведомила о своей неготовности поддержать нас, если мы выступим на стороне Сербии и объявим войну Австро-Венгрии, то есть, по сути, наплевала на союзный договор 1894 года…
– Господа, – решил я призвать присутствующих к порядку. – Я прошу не превращать нашу беседу в политический митинг, а стараться говорить по существу. Пётр Аркадьевич, я понял Вашу идею насчёт яхты. К сожалению, в нынешних условиях это слишком заметно и небезопасно. Появление моей яхты недалеко от берегов Германии, скорее всего, станет не попыткой предотвращения, а катализатором войны.