Мы не скажем маме - стр. 2

Водитель помогает ей затащить внутрь огромные пакеты и уезжает, а я отхожу от окна. Нужно возвращаться к занятиям, но сперва спрятать находки и подарок Марка.

Прижатый к груди плюшевый медведь пахнет незнакомо. Тонкие нотки парфюма, которым веет от светло-коричневой игрушечной шкурки, практически безошибочно намекают, что он – парфюм – принадлежит мужчине. Я представляю, как Марк вертит в руках этого медвежонка, разглядывая со всех сторон, словно решает, подходит он для меня или нет.

Мысль о том, что кто-то, кто не является моей мамой, думал обо мне, выбирал мне подарок, приятно волнует. Мысль о том, что мамин жених нашел время на выбор игрушки, чтобы подружиться со мной, обескураживает. Со мной ещё никто и никогда не пытался подружиться.

Были только я и вечно работающая мама. Редкие поездки в больницу на обследования или лечение. Примерно три года назад мы неожиданно переехали в другой город, в этот дом, и в моей жизни появилась экономка, Зоя Павловна. Изредка, когда она заходила, чтобы принести мне еду или прибраться, мы перебрасывались парочкой фраз, но особо общительной эту женщину сложно было назвать. Так что основным источником живого общения была и остаётся моя мама.

Пару недель назад она рассказала, что долгое время встречалась с Марком и теперь они планируют пожениться.

– Пришло время, – сказала она мне.

– Ну, пришло, так пришло, – ответила я. – Я уже выросла, мам. Папа давно умер, и меня не обижает, что ты продолжаешь жить дальше.

– Несмотря ни на что, ты всегда останешься моей любимой прекрасной малышкой! – мама коротко обняла меня и поцеловала макушку. – Мой Марк скоро переберётся к нам. Нам всем нужно притереться друг к другу, привыкнуть к совместному быту…

Тогда я только пожала плечами. “Нам всем” подразумевало “маме и её будущему мужу”, которому только предстоит вникнуть в особенности жизни с тяжело больным человеком. И так как первое и самое важное правило такого существования гласит, что мне требуется избегать любых контактов во избежание инфекций, любая, даже малейшая из которых, в конечном счёте, может меня убить, это почти стопроцентно означало, что если мы с Марком и встретимся, то нескоро.

Неделю спустя я сидела на подоконнике и наблюдала, как грузчики перетаскивали в наш дом вещи из большой машины, а на подъездной дорожке, наблюдая за мужчинами в фирменных спецовках, стоял он. Марк. Мой будущий отчим.

Словно почувствовав мой взгляд, мужчина резко обернулся, безошибочно определив моё местоположение, и моё сердце пропустило удар.

Я провела на этом окне более пяти тысяч часов, свыше трёхсот тысяч минут, бесконечные миллионы секунд, и он был первым человеком, который это заметил.

Я стараюсь не отвлекаться от занятий, но взгляд то и дело возвращается к игрушке, лежащей на кровати. Губы дрожат, так и норовя расползтись в улыбке. Забавный медвежонок. Уже и не вспомню, когда из комнаты исчезли все мягкие игрушки. Мама называла их пылесборниками и рассадником для инфекций каждый раз, когда я просила у неё в подарок хоть одну.

Раньше, до болезни, когда папа ещё был жив, у меня было много игрушек. Иногда в сознании вспыхивают весьма смутные воспоминания, в которых мы с папой строим крепость из подушек и устраиваемся пить чай в окружении всех моих игрушек.