Мы над собой не властны - стр. 40
– Исход забега определился на старте, – сказал отец Эйлин, возвращаясь к своему табурету тяжелой поступью первобытного вождя.
От него буквально веяло жаром, в глазах горел боевой огонь. Друзья отца разобрали свои ставки. Эйлин чувствовала на себе их взгляды. Они рассматривали ее стройную фигуру в липнущем по жаре строгом костюме одобрительно и в то же время с легкой досадой. Дочь вождя, а вышла за человека из другого племени.
Никто не обогатился, но и не обеднел – а главное, Большой Майк не уронил себя в их глазах. Он сыграл в предложенную Питом игру по своим правилам. Соломонов суд! Эйлин с грустью думала о том, какое применение мог бы отец найти своему таланту вести за собой людей, сложись его жизнь иначе.
Эд занимался нейробиологией – изучением мозга, специализируясь в области психофармакологии. В частности, исследовал воздействие психотропных препаратов на нервную систему. Работая над диссертацией, он проводил эксперимент в аквариуме отдела поведения животных при Американском музее естественной истории. Изучал взаимосвязь между нейромедиатором норэпинефрином и способностью к обучению у западноафриканской рыбы – масковой тиляпии. У рыб этой породы самка откладывает икринки, самец их оплодотворяет, а затем держит у себя во рту, как в инкубаторе. Эд поместил рыбок в отдельные маленькие аквариумы, где поддерживалась температура воды в 26 градусов Цельсия, а для опытов переносил их в другое помещение, с той же температурой. Эд вводил рыбам препарат, усиливающий или подавляющий нервную деятельность. В аквариуме зажигалась красная лампочка, и если в течение пяти секунд после этого рыба не перепрыгивала барьер, она получала слабый удар током. Эд хотел выяснить, как препарат влияет на способность рыбы развивать свой навык принятия решений, то есть на ее способность к обучению.
Тема исследования невероятно его увлекла, особенно потому, что сам он практически случайно пристрастился к учению.
– Не встреть я того химика на фабрике, – говорил Эд, – не знаю, что бы из меня получилось. Меня спасло чудо. Я все время об этом думаю.
Почти год он по шесть дней в неделю усердно экспериментировал на рыбах, даже если для этого приходилось пропускать семейные праздники и дружеские сборища, а когда Эйлин, потеряв терпение, в ультимативной форме требовала уделить ей хоть немного времени, просил коллег его подменить. Он недосыпал, недоедал, у него вечно болела спина из-за долгого сидения за столом, но успехи в работе придавали ему сил. Под конец Эд буквально светился в ожидании скорого завершения. Эйлин без его ведома купила кофейный столик, два диванчика и еще пару тумбочек с настольными лампами, расплатившись карточкой «Америкэн экспресс» и надеясь, что Эд на радостях не станет возмущаться. И все-таки, сама испугавшись таких расходов, она даже несколько недель спустя не посмела ничего сказать мужу. К счастью, в субботу, на которую была назначена доставка, он ушел в лабораторию раньше обычного. Грузчики расставили мебель и вынесли старый диван на задний двор – оттуда его должны были забрать в понедельник и вывезти на свалку. Сидя на новом диванчике, Эйлин ломала голову – как рассказать. Наконец открылась дверь. Эйлин вскочила, готовая к бою, но Эд вошел с тем спокойным лицом, какое у него всегда бывало, когда он глубоко погружался в работу, – словно только что после медитации. Окинул взглядом комнату, и лицо у него вытянулось. Эйлин приготовилась сказать, что все отправит обратно в магазин, но Эд сел на диван и объявил, что новые подушки гораздо удобнее прежних, в колдобинах. А Эйлин думала, он и не замечает колдобин.