Музыка Нового Света. Том 1 - стр. 27
Молодой катоба, до этого с интересом наблюдавший за тремя чужаками, очень громко прокричал то, что было велено, на могаукском диалекте. Ирокезы же упорно молчали. И чем дольше тянулось время, чем чаще Янабе повторял вопрос, тем тяжелее ощущалась атмосфера вокруг. Амелия начала терять терпение. Ей казалось, что она просто не выдержит такого напряжения. И солнце как назло освещало весь каменный уступ и гору.
Неожиданно самый высокий из ирокезов выкрикнул короткую фразу, прозвучавшую из-за его яростного тона как оскорбление или угроза. У самого Янабе глаза расширились от удивления.
– Что он сказал? Ну? – спросила Мегера, со злости натягивая поводья сильнее.
Её конь, как и несколько других лошадей, ощущали нечто, чего ни человеческий глаз, ни человеческое ухо не воспринимали, из-за чего волновались. Заплетающимся языком молодой катоба ответил:
– Что-то про подарок! У них есть подарок! Они говорить, это за павших братьев…
Когда тот ирокез, что следил прежде за Амелией, отошёл назад, исчезнув на полминуты, Франклин и остальные заподозрили неладное. Был отдан приказ: чуть что – стрелять сначала в воздух, затем в самих индейцев.
А затем он вернулся, за руку волоча по камням тело, смутно напоминающее человеческое, потому что всё, что могли видеть наблюдатели снизу – это голый скальпированный череп и окровавленное туловище.
– Дева Мария! – воскликнул кто-то из мужчин. – Что он делает?
Амелия соскользнула с коня, словно не ощущая собственного тела и даже твёрдости земли под ногами. Вслед за нею спешился Джон. Девушка сошла с тропы, встав по колено в траве, посмотрела на горный уступ, и было слышно, как рваное дыхание срывалось с её дрожащих губ. Не отводя глаз от окровавленного тела, лежащего у ног индейцев, на самом краю, она вдруг стала молиться, мысленно прося Всевышнего о чём-то, чего сама не понимала.
И тогда двое ирокезов подняли свою жертву, схватив его за руки, и кто-то из отряда в низине издал душераздирающий крик. Они все узнали клетчатую рубашку лоцмана Брунеля, теперь уже залитую кровью.
– Скажи, чтобы остановились! – Джон обернулся к Янабе, ощущая, как дрожит от нехватки воздуха его голос. – Немедленно скажи, чтобы они остановились! Иначе я стреляю!
Янабе повторил приказ. Затем снова, когда не последовало никакой реакции. Тогда уже Франклин закричал на французском, чтобы ирокезы немедленно отпустили пленного и сдались.
Тогда Амелия, содрогаясь от ужаса и шока, увидела, как ирокез, преследовавший её прежде, вытянул вперёд правую руку. Пальцем он указывал на них, тех, кто стоял ближе всех к горе, но девушке чудилось, что показывал он лишь на неё. Он словно выбрал её из этой толпы, будто говоря: это из-за тебя.
Через несколько мгновений на глазах у всего отряда, несмотря на возгласы и призывы остановиться, ирокезы сбросили Брунеля с уступа. И, когда его тело ударилось о камни, покрытые сухой хвоей, в сторону индейцев полетел град пуль и стрел. Но их реакция была молниеносной. Лишь одного из них задело выстрелом, однако через мгновение все трое скрылись из виду.
– За ними! Живо за ними! – закричал Франклин и сам погнал коня на запад, туда, где можно было бы забраться выше. Его солдаты рванули следом.
– Нет, Джон! Постой! – Мегера увидела, как молодой человек вскочил на свою лошадь и с громким кличем помчался по тропе, замыкая отряд. Останавливать его было бесполезно.