Музы светлого Дома изящной словесности - стр. 38
– Чувак? – недоверчиво переспросил он.
– Ага! – просиял тот, возвращая своё лицо. – Отпадно тут всё!
– Ой, вы сейчас на меня наступите! – раздался голос сзади.
Вит оглянулся. Ему улыбалась зеленоволосая Лёля.
– Извините, – сказал он. – Вы не видели Серафиму Андреевну?
– Нет, – ответила Лёля.
Гигант-негр, сидящий рядом, пожал плечами.
– Мы тут спорим, – сказал Могусов. – А вы как думаете: что сделает древний человек, если он увидит фею?
– Понятия не имею, – честно признался Вит. – Мне надо Серафиму Андреевну найти.
– Он должен пасть ниц или убежать! – убеждённо заявил Могусов.
– Если она будет внешне привлекательна, – снисходительно заметил пожилой джентльмен, – то он стукнет её дубиной и потащит в своё логово. Им руководят инстинкты!
– Кекс!!! – завопил Чувак К. Чувак.
Все посмотрели на него и отвернулись. Только пожилой джентльмен сухо сказал:
– Кексов в рифмобаре никогда не было. Есть амброзия, но это, скорее, символ, чем пища. Человеческая душа, знаете ли, калории усваивать неспособна. И вы бы переоделись, молодой человек. Честное слово, смотреть противно.
– А фея его того… магией! – обиделась на всех Лёля. – Чтобы неповадно было.
– От этого варвар будет удивлён и расстроен, – совершенно серьёзно заявил Лулу, – но он навсегда запомнит, что в мире есть красивые и опасные женщины.
– Кекс! Кекс! – продолжал бесноваться Чувак К. Чувак.
– А вы как думаете, Фредерика?! – преувеличенно громко спросил Могусов, адресуя вопрос кому-то за спиной Вита.
Волков оглянулся. Напротив, в похожем закутке, сидели две прекрасные дамы, Оча и Фредерика. Споря вполголоса, они увлечённо чертили стрелки и рисовали кружочки на огромном чертёже или плане здания. На вопрос парня никто не обратил внимания.
– Серафима Андреевна была здесь, – внезапно сказал пожилой джентльмен. – Совсем недавно.
– Спасибо, – машинально ответил Вит.
Он решил продолжать поиски и почти вышел из сумрачной залы, когда всё окружающее затуманилось. Мысли исчезли. Он начал терять сознание.
– Осторожно, – его кто-то поддержал.
«Музико-сан! – поразился Вит, узнавая маленькую японку. – А вот лицо у неё выбелено неровно. И серёжка в ухе точно как у Преподобной Фредерики – непонятная загогулина с зелёноватыми камушками. А сила в руках не женская…».
Одуряюще запахло духами. Вокруг поднялся гвалт. Дальше Вит ничего не помнил.
Серафима не знала – куда она бежит. Различные помещения рифмобара пролетали мимо. «Где здесь можно найти покой? – думала она. – Нигде!». Но, словно опровергая её мысли, следующая комната оказалась тихой открытой верандой. За ней был осенний садик, солнце и журчание ручейка. «Остановись! – сказал какой-то голос внутри неё. – Куда и зачем ты бежишь?». «Куда и зачем, да? – с сарказмом переспросила Серафима саму себя. – Я бегу от лжи и предательства!». «Кто тебе солгал? Кто тебя предал?» – непонятный внутренний голос продолжал задавать вопросы. «Все меня предали!» – возмущённо воскликнула внутри себя Серафима. «Это неправда!» – возразил голос. «Почему же это неправда?! Что тогда правда?» – в запале начала истерить Серафима, но вдруг задумалась.
– А в самом деле – куда и почему я бегу? – спросила она вслух окружающее пространство. – Кто меня предал?
«Твоя подруга Наташа, – ответил ей ещё один голос, уже какой-то другой. – И Вениамин». Серафима вдруг поняла, что голосов у неё внутри очень много.