Музы светлого Дома изящной словесности - стр. 35
Попугай шевельнулся, открыл один глаз и глянул на Могусова так, словно он увидел перед собой полное ничтожество, которое что-то вякнуло. Потом попугай закрыл глаз и продолжил молча сидеть на плече пирата.
– Вот, – ещё больше расстроился парень. – Даже дрессированная птица не хочет со мной поговорить.
– Стань брутальным! – ещё раз посоветовал ему Муз. – Как я.
– А вы брутальный? – вяло спросил Могусов.
– Я самый-самый брутальный, – вдруг очень грустно сказал пират. – Ведь это моё настоящее имя. Это хозяйка окрестила меня Сильвером, ногу заменила на деревяшку и назначила пиратом. Даже сёстры-Музы теперь называют меня Сильвером. И лишь творец, продлевая союз, помнит о моём настоящем имени.
– А с кем у вас союз? – поинтересовался Могусов.
– На нас динозавр напал!!!
К Виту, Серафиме, пирату и Могусову подскочила счастливая Лёля. Глаза её сияли. Чуть сзади маячила высокая фигура Лулу.
– Сначала он откусил у Лулу немного ноги, – захлёбываясь от восторга, рассказывала Лёля. – Но я стукнула его огромной веткой, и он потерял сознание. А потом Лулу добрался до него и разодрал ему пасть! В таком виде динозавр совсем не страшный.
Негр задумчиво улыбался, слушая Лёлю.
– А потом Лулу отрастил ногу, – продолжала рассказывать она, – и мы пришли к вам. А ещё Лулу обещал покатать меня на настоящей яхте под парусом. А ты что кислый такой?
На этот вопрос Могусов с печалью в голосе ответил:
– Мне Муза нужна.
– Разве это проблема?! – жизнерадостно воскликнула Лёля. – Пойдём с нами. Лулу тут всех Муз знает. Сейчас подберём тебе кого-нибудь…
– Фредерика…
Могусов вдруг застыл восторженным сусликом, глядя в конец аллеи. На ней вдали показались степенный пожилой джентльмен и две изящные дамы. Они что-то оживлённо обсуждали.
– Между прочим, – тихо заметила Серафима, – этот седой мужчина и есть Мякиш. Очень советую, Могусов.
– Фредерика… – повторял парень как в бреду.
– А великая Оча, значит, – тихо сказал Вит, – впечатления на нашего Могусова не произвела. Очень парадоксально. Редкой красоты женщина. Пожалуй, даже привлекательней Фредерики…
Но, видя, что Серафима нахмурилась, поспешил добавить:
– Но она, наверное, человек холодный, надменный. Впрочем, не знаю, не общались.
– Она молчаливая, – сказала Серафима.
Троица приблизилась к ним, раскланялась и величественно прошествовала в помещение рифмобара.
– Так ты идёшь? – обратилась Лёля к застывшему Могусову.
– А можно меня с ней познакомить? – нерешительно спросил парнишка, оживая и идя за зеленоволосой девушкой и её Музом.
– Попробуем, – легкомысленно пообещала ему Лёля.
Народу на аллее вдруг стало больше. Вит уже начал путаться, пытаясь запомнить всех, кто подходил поздороваться с Серафимой. Он не понимал – почему они всё ещё стоят перед входом. Не понимала этого и Серафима, но продолжала чего-то ждать и улыбаться знакомым, с которыми она уже давно не встречалась в такой непринуждённой обстановке. Поэтому, наверное, они оба пропустили появление Музы Наташи.
Серафима совсем не желала сталкивался со своей бывшей подругой. А Вениамин, не преднамеренно, а чисто интуитивно, хотел бы скрыть от Серафимы то, что он уже давно знаком с этой эффектной брюнеткой. Более того, они сотрудничали. Они даже состояли в союзе. Случилось это, правда, по инициативе творца, случилось не в светлом Доме изящной словесности, и только косвенно их совместная деятельность была связано с литературой, но… но ведь искра, попадающая в пары бензина, сжигает не только воздух, не правда ли?