Муж, контракт и третий лишний - стр. 32
Я так и не смогла понять, что вообще надо Бакуриным от этого союза — какой резон у них. Отец отмахивался, что я нравлюсь Татьяне Алексеевне в качестве невестки, но серьезной причиной я это не считала. Разве по такой причине кто-то будет вкладывать большие деньги? Тем более, когда через три года «понравившаяся невестка» вправе уплыть в закат? И все-таки спокойствие отца по этому поводу было показательным. Я могла точно сказать, что неволить меня, в общем-то, никто не планирует.
И все же я нервничала перед последним шагом.
И хотя дегустация крепких напитков никогда не входила в список моих интересов, я слегка опасалась, что сорвусь от переживаний в самый ответственный момент — тем более, что с алкоголем-то как раз на праздниках всегда дело обстояло хорошо.
Так что я решила подстраховаться и устроила мини-девичник в ночь перед свадьбой. Мой обиженный желудок сегодня категорически не готов быть принять не капли. И не только сегодня, если уж быть честной… Пила я редко, так что даже легкое опьянение на следующий день обязательно возвращалось последствиями и обещаниями в следующий раз ограничиться парой бокалов.
Я не могла похвастаться цветущим видом. Зато я точно знала, что не опозорюсь, на нервах перепив шампанского! По-моему, это важнее, чем синяки под глазами, которые успешно шпаклевал визажист.
— Вы такая хрупкая… — сказала вдруг работница ателье, улыбнувшись. — Вы работали где-то моделью?
Я мотнула головой и подняла по ее просьбе руки. Она приехала, чтобы на месте убедиться, что платье сидит точно-точно идеально и при необходимости подшить уже на мне.
— Да у нее просто в желудке черная дыра! — улыбнулась мама. — Уже сколько лет гадаю, в какие миры пропадает вся еда… Бабушкина любимица! Всегда все доедает и никогда не откажется от добавки.
— Хороший аппетит — это замечательно. Значит, здоровая. Здоровье, девочки, это вообще самое главное в жизни. Да еще и такая красавица! — улыбнулась Татьяна Алексеевна, — Егорке очень повезло.
Мама Егора выглядела по-настоящему счастливой. Казалось, именно она сегодня выходит замуж. Эта радость и ее настолько теплое ко мне отношение было, вроде бы, лестным, но и смущало. Я не понимала, с чем это было связано. Я могла цитировать наизусть строки договора, но радость Бакуриных создавала у меня очень четкое впечатление, что я не знаю чего-то важного. Что есть какая-то деталька пазла — одна-единственная! — без которой понять, что за картинку ты собираешь невозможно. И именно этой детальки у меня нет. Только у меня. Все были счастливы и совершенно спокойны, и только я одна надумывала себе какой-то заговор…
Я усмехнулась, глядя на свое отражение, и кивнула самой себе. Да. Хорошо, что я сегодня не пью! Только заговоров мне не хватало. И все же удержаться от того, чтобы начать фантазировать себе, что за страшные тайны могут крыться за этой невинной до смешного сделки между двумя серьезными, казалось бы, мужчинами, я не смогла.
— Прием, как слышно? Вылетай из мыслей, у нас тут свадьба!
Я сморгнула удивление и уставилась на отца. Тот мягко улыбался и довольно меня оглядывал. Несмотря на все свои вчерашние старания, выглядела я и правда замечательно. Визажист превратил мое лицо в идеальную кукольную маску, которая мне чудо как шла, а платье было строгим на вид, но так славно облегало и талию, и руки, и бедра блестящим атласом, стекающим мягко к земле, что я была похожа на статуэтку. Половина спины была открыта, и это было самой большой вольностью моего наряда. И все же ни у кого бы язык не повернулся назвать мой образ скучным или даже скромным. Я выглядела без преувеличения прекрасно, но создавала впечатление, будто это все исключительно заслуга матушки-природы. А сама я себя не приукрасила даже кружевом, ведь так хороша, что мне оно и не надо! Знали бы остальные, сколько платьев пришлось перемерить; сколько раз визажист поправляла стрелки и во сколько я сегодня встала, чтобы хватило времени на создание этого непринужденного вида…