Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 - стр. 70

– Баркалла! (Спасибо!) П.

02.05.

За бабой Тосей гоняются, чуть не убили ножом – еле увернулась. Из-за ее дома. Дом опять себе забрали какие-то чеченцы. Ехать бабе Тосе некуда. Эрика и Сашку еле пристроили у родных. Негде жить. Ни комнат, ни помощи власти не дают.

Баба Тося ночевала у хороших соседей-чеченцев. Они ее спрятали. Не дали убить.

Сейчас она ждет моего отчима Руслана. Он объявился. Опять поедет разбираться за бабу Тосю с теми, кто захватил ее жилье и имущество. С Русланом обещали пойти дети тети Марьям и Мансур.

Что думает тетя Аля? Уехала с детьми, а свою старую маму оставила. Ведь ее могут в любую минуту убить! Баба Тося плачет и трясется.

По поводу того мужика, что ломился и орал, удалось выяснить: оказалось, его прислала с маминой работы, из кафе, женщина Хадиджа. Это ее любовник.

По мнению некоторых, всех русских надо убивать, а квартиры себе забирать. Хадиджа настроила своего любовника против моей мамы. Мама узнала это от тети Марьям и тети Тамары. Пошла к Хадидже и устроила скандал. Сказала, что Руслана к ее детям пришлет. Пусть постучит в двери и попугает их.

Чеченцы Эдик и Арлет, хозяева кафе, мою маму поддержали и сказали, что всякие горные бараны понаехали и теперь всем нормальным людям житья нет. Поля

04.05.

Баба Тося и Руслан возили меня к доктору в больницу № 9. Уши и горло доктор посмотрел: воспаление проходит. Слава богу!

Бабе Тосе Руслан разрешил жить у нас. Сам ходит ночевать к другу в нижние дома. Она очень боится.

05.05.

Была в школе. Пошла утром с Лунет, Патошкой и Хавой. Не специально, конечно. Просто дорога одна и школа одна. Так и пошли.

Хава успела сообщить всем, что папа моего папы – чеченец и поэтому мы с ней снова подруги. Бред, конечно. Патошка – аварка, Хава – ингушка, Лунет – чеченка.

Лунет, как всякая вредина, стала задираться. Навстречу шел наш сосед дядя Валера. Я поздоровалась с ним, а остальные девочки – нет. Лунет давай высказываться:

– Он тебе кто? Зачем с русским здороваешься?! У тебя русский друг! Ха-ха!

А я ответила:

– Это наш сосед. С соседями, чтоб ты знала, нужно здороваться, а не быть невежами.

После этого Патошка стала оправдываться, что она дядю Валеру не заметила, а Хава схитрила – она молча кивнула. Лунет разозлилась.

– А твои соседи: тетя Марьям и ее дети – ваххабисты! – бодро сообщила она.

– Что за бред?!

– Они водку не пьют и не воруют! Значит, ваххабисты! – продолжала визжать Лунет все сильнее.

– Нет!

– А вот и да!

– Кто такие эти ваххабисты?

– Бандиты! Мне мама сказала! – пищала Лунет. – Их можно вычислить сразу. Если видишь, что человек не пьет водку и не ворует, а молится все время, это ваххабист!

– А в чем опасность?

– Они хотят изменить мир! Это они придумали, чтобы не было елки на Новый год, а был шариатский суд!

– А при чем тут мои соседи?

– Ну… Они не пьют водку. Это подозрительно. А вот мой дядя пьет. Мы – нормальные люди!

В общем, ерунда какая-то. Так мне толком не удалось выяснить, что это за обзывание такое – ваххабисты – и в чем подвох. Я осталась при своем мнении, а остальные при своем мнении.

Не внушает мне доверия эта Лунет с ее пьющим дядей.

П.

06.05.

Привет!

Начинаю новую тетрадь словами: Мои поступки и дела.

14:00. Пришла из школы. Меня уже караулила баба Тося. Обедать хотела. Я покормила ее.

Баба Тося невероятную вещь провернула, оказывается. Когда в последний раз «захватчики» бабу Тосю зарезать собирались, она туда не зря вернулась. Она знала, где спрятаны документы на дом! Нашла их, а «захватчики» не нашли. Баба Тося уже собиралась бежать с важными бумагами, как явились те, кто там сейчас живет, и бросились на нее с ножом. Но не догнали.