Мумия. Кошмар в пустыне - стр. 5
– Хорошо-хорошо, давайте мы все поищем! – пытаясь разрядить обстановку, предложил старший эсэсовец.
Он отдал приказ своим подчинённым простукивать плиты, из которых был сложен пол в камере, и искать возможные щели между ними. Это возымело положительно действие на Лейнингена: он более-менее успокоился, убрал пистолет и вернулся к своему прерванному занятию.
Туарегам тоже не дали просто так стоять в сторонке и наблюдать за работой солдат СС. Их также заставили ползать и искать предполагаемый ход вниз. Вскоре одному из этих бедняг «посчастливилось» наткнуться на щель между плитами, которая оказалась чуть шире остальных. Под плитой оказался проход: вертикально уходящая вниз шахта. Такая узкая, что поместиться в которой мог бы только один человек, и явно глубокая, так как свет фонарей не мог достать дна.
К Лейнингену снова вернулось его беспокойство, тем более что теперь голос в его голове стал слышен отчётливее. Словно кто-то вынул невидимые затычки из его ушей. К облегчению арабов, на этот раз он сам решил первым лезть в проход. Его даже не стали останавливать Крюгер и остальные, отчасти потому что считали это бесполезным, а отчасти потому, что в глубине души надеялись, что если он сгинет там во тьме, то они смогут-таки убраться из этого жуткого места.
Обвязав канат вокруг одной из колонн, Лейнинген полез в шахту, освещая себе путь карманным фонарём. Два, три, десять, двадцать метров – шахта, казалось, не закончится никогда. Но метров через пятьдесят она, наконец-то, привела его в очередную небольшую камеру. Впереди ещё одна дверь. На этот раз действительно последняя. Он знает это. Там, за этой дверью то, что он искал долгие годы. Голос становился с каждой секундой сильнее и отчётливее: «Иди сюда!», «Иди ко мне!», «Открой саркофаг, и я расскажу тебе, что знаю сам!», «Ты узнаешь всё и станешь хозяином мира!»
Густав сам не заметил, как дверь без особых усилий поддалась и распахнулась перед ним, как сам собой зажёгся огонь в светильниках: сейчас его не интересовало ничто кроме саркофага. Вот он, прямо перед ним! Ещё немного усилий! Да, крышка медленно двигается…
А наверху остальные члены экспедиции тщетно пытались докричаться до своего руководителя. Воспользовавшись тем, что солдаты отвлеклись, арабы предприняли попытку к бегству. Они толкали друг друга, стремясь скорее отказаться в коридоре, по которому сюда попали. Затрещали автоматы, и несколько человек тут же были сражены насмерть, а уже в следующее мгновение все они: и беглецы, и их палачи, и учёные, держась за головы и в ужасе кричали, не в силах слышать голоса, один из которых уже был знаком Лейнингену. Голоса приказывали им убивать!
Началась безумная кровавая бойня. Те, у кого было оружие, без разбору стреляли в безоружных, которые, в свою очередь, нападали на них и друг на друга с такой скоростью и яростью, каковых никак нельзя было ожидать от этих людей в обычной жизни. Бесстрастными в этой ситуации оставались лишь статуи и украшавшие стены изображения богов и людей. Они взирали на страшную картину с полным равнодушием на своих неподвижных лицах, словно говорили: «Вас ведь предупреждали не приходить сюда!»
Некоторым туарегам удалось всё-таки убежать в коридор до того, как началась стрельба, но считать их спасёнными уже было нельзя. Как только Густав Лейнинген открыл саркофаг, вместе с древним проклятием в гробнице сработали и вполне естественные защитные механизмы: проходы оказались наглухо заблокированы скрытыми в стенах дополнительными дверями, к тому же по специальным желобам во все коридоры стал поступать песок, окончательно замуровывая тех, кто осмелился потревожить покой гробницы.