Мумия. Кошмар в пустыне - стр. 2
– Послушайте, Густав, мне кажется, на сегодня уже хватит. Мы ничего не найдём сейчас. Лучше продолжить завтра с утра пораньше, – Петер Крюгер, заместитель Лейнингена, вывел того из раздумий. – Давайте отдадим команду к отбою!
– А мне так не кажется! – холодно ответил начальник экспедиции. – Если вы устали, идите к себе в палатку и хорошенько выспитесь! А работа продолжится, даже если придётся делать это всю ночь!
– Хорошо, как скажете, – Крюгер не стал возражать.
Он помялся немного, а затем действительно поплёлся к себе в палатку.
Густав достал очередную сигарету и закурил, продолжая гипнотизировать взглядом то место, где сейчас работали туареги. Их лопаты и мотыги снова и снова вгрызались в песок, углубляя котлован всё больше и больше вниз. Так продолжалось ещё около получаса, и Лейнинген, внешне остававшийся таким же невозмутимым, как обычно, уже стал думать, что всё-таки ошибся, и искать придётся заново в другом месте. Он готов был осчастливить рабочих заветным: «Всё, на сегодня закончили!», когда под очередным слоем вдруг обнаружилось нечто любопытное, явно рукотворного происхождения.
Плита, слегка наклонённая, размером примерно два на три метра, вся покрытая иероглифами. Глаза Густава жадно пожирали её, а его сердце учащённо забилось. Вот он, вход в гробницу! Наконец-то! Он выбросил недокуренную сигарету и бросился к лестнице, приставленной к одному из краёв котлована.
– Разойдитесь! Пошли все прочь! – на их собственном языке закричал он на туарегов, столпившихся вокруг плиты и рассматривавших нанесённые на неё надписи и рисунки.
Оказавшись внизу, Лейнинген принялся руками расчищать остатки песка и жадно стал читать. Его глаза бегали от строки к строке, и с каждым мгновением улыбка удовлетворения всё больше проступала на лице мужчины.
– Это оно, Густав? – Крюгер и другие археологи следом за своим руководителем спустились вниз.
– О, да! – последовал довольный ответ и тут же. – Скорее, я хочу попасть внутрь! Ломайте!
– Может быть, стоит сначала доложить о находке нашему руководству? – предложил один из учёных.
– Доложить о чём?! Что мы нашли старую плиту? Там от нас ждут конкретных результатов, и вы это прекрасно знаете! Доложим, когда подробно исследуем гробницу!
Пререкаться с Лейнингеном больше не стали. Плиту быстро сфотографировали и приготовились взрывать. При этом арабы стали выказывать заметное беспокойство: они успели кое-что прочитать из иероглифов, и это им совсем не понравилось. Надпись на плите грозила страшным проклятием тем, кто попробует вторгнуться внутрь.
Несколько особенно рьяных туарегов попытались даже помешать закладке взрывчатки, и были практически сразу расстреляны находившимися здесь на такой случай бойцами СС. Остальных Густав планировал уничтожить позже: они могли ещё понадобиться как пушечное мясо. Ведь, кто знает, какие ловушки могли охранять вход в гробницу: древние египтяне были изобретательны на этот счёт.
Вскоре плита была благополучно взорвана, и куски её, продолжавшие лежать в проходе, заставили оттаскивать тех же туарегов. Те неохотно подчинялись, косясь на стволы автоматов, направленные на них. И всё же проклятия они боялись явно больше, потому что заходить внутрь, когда проход был расчищен, никто не спешил. Даже несколько коротких очередей, выпущенных в песок рядом с их ногами, не возымели действия.