Мстительный мертвец. Заслон в степи - стр. 2
Тишина. Ни одна корова не мычит, собаки не лают, дети не кричат. Даже птицы не щебечут.
Неужели все погибли?
* * *
И вот – моя хата. Она стоит с краю, потому что самая новая.
Я захожу во двор и у крыльца вижу тело Ласы. Она выглядит необычно юной и очень беременной. У нее девчачье лицо, безмятежно уставившееся в небо. Ее смерть была легкой и мгновенной.
Вокруг нее лежат мертвые цыплята, мелкие совсем, еще в желтом пуху.
«Точно некромант!» – вздохнул я.
Наверное, я должен был бы рыдать при виде погибшей любимой. Но эти чувства казались не совсем моими. Не настоящими. Почему я должен страдать от ее смерти? А если и страдать – почему я должен это как-то показывать? Всё равно никто не видит. Нет никого, кто мог бы увидеть.
Нет. Я не страдал. Меня распирала ярость. Я был в бешенстве, потому что беременные женщины и дети не должны умирать. Не должны вот так вот!
* * *
Я постоял над телом жены и своего не рожденного ребенка, сжимая кулаки. Я злился. Но злостью тут не поможешь, даже если зубами скрежетать, пока не сточатся под корень.
Надо что-то делать. Что?
Посоветоваться не с кем. Надо самому решать. Теперь многое придется делать самому. В одиночку.
Похоронить надо Ласу. Но сначала – проверить, может кто выжил.
Я дошел до двора своих родителей. Потом – до родителей Ласы. На всякий случай – на противоположный край деревни заглянул, вдруг там не зацепило. Покричал на тихих улицах, звал выживших. Вспомнил, что мог уцелеть пастух со стадом. Дошел до луга.
Нет, никого. Совсем никого живого. Только я.
* * *
Пока я метался по улицам, успокоился, задумался. Надо было понять, что случилось. Вдруг опасность сохраняется?
Два дня назад мимо деревни прошел отряд княжеских дружинников. Остановились, поспрашивали, не видел ли кто чего. Сказали – пришел сигнал о набеге, они едут проверить.
Значит, набег был. Значит, состоялся бой, в котором участвовал некромант, или использовали сильный амулет. Смерти крестьян никому не были нужны, деревню зацепило ударом случайно – такое бывает. Магия, если ее специально не ограничивать, бьет невзирая на расстояния и преграды. Вот нас и зацепило.
Кто победил в том бою? Сразу не скажешь, но, если со стороны степняков был некромант или человек с сильным амулетом, – их отряд должен быть большим. Значит, княжеский дозор он разбил, там всего пара десятков воинов была. Разбил и пойдет дальше. Через нашу деревню.
Нельзя попасть им на глаза – уведут в полон. В рабство. Они и приходят в набеги ради пленных, ради рабов.
Мне в рабство нельзя. Мне еще отомстить надо.
* * *
Ласу я похоронил. Взял в сарае деревянный заступ, окованный по краю железом, вырыл неглубокую могилу за домом, на краю огорода, и похоронил.
Сверху могильный холмик завалил прошлогодней соломой, чтобы степняки не заметили, что в деревне остался кто-то живой.
Родителей хоронить не стал. Если их закапывать, то и братьев-сестер, если младших – то и старших, если старших – то и их семьи… так всю деревню хоронить придется. Надо на чем-то остановиться. Всех в одиночку не похоронишь, да и нельзя – степняки поймут…
Спрятав могилу, я задумался о том, как теперь выжить. Где прятаться? Чем питаться?
Вытащил мешок крупы и мешок муки, спрятал их в траве за огородом. Несколько куриц туда же бросил. Курам горло перерезал, чтобы кровь стекла, иначе вкус мяса испортится. Прикрыл листьями лопуха от солнца.