Моя строптивая леди - стр. 45
Обогнув один из садов, Син наконец увидел Чарлз. Девушка стояла у воды и носком сапога спихивала туда сухие листья и веточки. Поза ее была невероятно понурой, истинным воплощением одиночества. Потом она пошла дальше и исчезла из виду.
Звук голосов застал Сина врасплох. Кто-то догонял его. Пришлось шмыгнуть в ближайшую калитку. К несчастью, те двое остановились рядом.
– Говорю тебе, я ее видел!
– Что нам до этой шлюхи? Мы ищем ее сестрицу.
Первый голос был хорошо поставлен и изъяснялся правильно, второй явно принадлежал человеку простому.
– Ну и глуп же ты, приятель! Где одна, там и другая, иначе что ей здесь делать? Она сидела все равно что взаперти с тех самых пор, как навлекла на себя позор.
Син подумал, что это вполне может быть Генри Вернем. Но о каком позоре идет речь? Теперь он был благодарен судьбе за шанс подслушать этот разговор.
– Сэр, вы ведь заглядывали к ней, и леди Верити там не было.
– Она могла солгать… или моя невестка появилась там позже. – (Значит, это точно Генри Вернем, подумал Син.) – Довольно прохлаждаться, я видел, как она направилась к реке. Иди в ту сторону, а я пойду в эту, кому-нибудь да повезет на нее наткнуться. Но чтобы все было тихо, я совсем не желаю поднимать шум.
– А если я обознаюсь? Я ведь никогда ее не видел. Похожа она на леди Верити?
– Нисколько. Она много о себе мнит и держится соответственно. Эдакая надменная аристократка, хотя все это давно в прошлом. – Послышался злорадный смешок. – Не бойся, ты не обознаешься. Есть только одна девица с бритой головой.
– С бритой?! – изумился простолюдин.
– Отец сам обрил ее – в наказание за распутное поведение.
Син был поражен до глубины души. Отец обрил дочь? В наказание за распутство? С кем же она распутничала и отчего любовник не заступился за нее, отчего не принял на себя гнев графа Уолгрейва?
– Я ее видел сейчас лишь мельком, – говорил Вернем, – но, судя по всему, она носит мужское. В сиротских тряпках, в которые граф ее нарядил, она была похожа на огородное пугало. Уолгрейв думал, что это пригвоздит ее к месту почище всяких кандалов. Ни одна женщина носа не высунет за дверь в таком виде.
В его голосе было столько злобного удовлетворения, что у Сина сжались кулаки. Он готов был избить негодяя до полусмерти!
Однако пришлось дожидаться, пока те двое двинутся дальше, да и тогда идти следом было рискованно. Подобрав юбки, он прокрался к стене, разделявшей два соседних сада. В отсутствие калитки волей-неволей приходилось лезть через верх. В брюках Син перелетел бы стену одним махом, теперь же зацепился и рухнул вниз под треск рвущейся ткани. Тем не менее препятствие удалось преодолеть, а за следующей стеной – о счастье! – на миг открылась взгляду выходившая к реке луговина.
– Батюшки!
Син уже соскочил на землю, чудом не задрав при этом подол себе на голову. Он как раз оправлял одежду – возглас заставил его круто повернуться. Пухленькая женщина в капоте смотрела на него разинув рот.
– Меня преследуют! – быстро солгал Син. – Прошу, не говорите братьям, что видели меня! – Он сунул в руку женщине шестипенсовик. – Благослови вас Бог!
Он покинул сад через заднюю калитку, а снаружи огляделся в поисках Генри Вернема и его приспешника. Они еще не появлялись. Чарлз стояла у деревянной скамьи, опершись на спинку. Син опрометью бросился к ней.