Моя няня – ведьма - стр. 7

– Где я сказал тебе находиться?! – чуть не рычал он.

– П-простит-те…

Двигаясь вдоль стены, я вернулась к скамейке, опасливо присела, готовая в любой момент вскочить и бежать. Крики переросли в бессвязную речь. Я сжала ткань юбки, начала кусать губы. Ищейка вновь вышел из смежной комнаты.

– Как запишешь её признания, возвращаемся в столицу, – обернувшись на ходу, бросил он, а потом посмотрел на меня. – Идём.

Я резко встала, но дрожащие ноги отказались держать, поэтому снова упала на скамью и затравленно посмотрела на приближающегося мужчину. От ужаса почти не ощущала своего лица и лишь обречённо ждала, что этот страшный человек сделает со мной.

– Таура! – Он наклонился и, встряхнув меня за плечи, заглянул в глаза. – Что с тобой? Почему ты такая бледная? Действительно заболела?

Я покосилась на его браслет и покачала головой. Шепнула, вновь ощущая дрожь:

– Мне страшно… Кто-то кричал так, будто с него живьём кожу сдирали!

Он на миг поджал губы и сузил глаза, а потом отпустил меня. Выпрямившись, завёл руки за спину и неожиданно признался:

– Я менталист. Лучший в королевстве! Мне не нужно сдирать кожу, чтобы получить признание.

– Кого вы допрашивали? – спросила я очевидное, только чтобы нарушить наступившую тишину, которая пугала сильнее криков.

– Ведьму, – пожал он плечами. – Мы охотились на неё от самой столицы.

– Что же она сделала?..

«Чтобы заслужить такое?»

– Похищала младенцев, чтобы получить ингредиенты для чёрного колдовства, – сурово ответил мужчина.

У меня беззвучно шевельнулись губы:

– Как получить?

Он выгнул бровь, и я не выдержала. Согнувшись, избавилась от скудного завтрака прямо на его дорогущие сапоги из драконьей кожи. Судя по тому, что ищейка застыл соляным столбом, этого он не ожидал. Я, кстати, тоже!

Глянула на него снизу вверх, как нашкодивший щенок на хозяина, а мужчина рявкнул:

– Хилд! Ты закончил?

– Да, крон Абэль.

– Тогда ведьму в клетку, а эту… – Он сдержался и, вздохнув, продолжил: – Няню в карету. Я поеду верхом.

Чудес не бывает. По крайней мере, я так считал, пока со мной одно не случилось. И всё равно продолжал сомневаться, не упускал возможности убедиться в затихшем даре, то придерживая лошадь, то догоняя карету. Стоило отдалиться от девушки, как на меня нападали чужие мысли. Обильно и безжалостно, они придавливали к земле, словно сошедшая с гор лавина. Зато рядом с Таурой царила блаженная тишина. И поймёт меня лишь тот, кто долгие годы мучился и страдал без надежды на исцеление.

Когда на горизонте показались шпили Виттерса, небо разразилось сильным дождём, вскоре переросшим в ливень. Дорога быстро размокла, становилось всё хуже и хуже. Карета ехала медленнее, ноги коней увязали в грязи. Всадники добрались бы до дома быстрее, но, как бы ни хотелось ускориться, я придерживал лошадь, потому что оказался практически прикован к этой пугливой девушке.

Стоило вспомнить её расширившиеся от ужаса глаза, как чувствовал себя живым воплощением тёмных сил. Неужели Таура так сильно испугалась того, что я могу разразиться гневом из-за испачканных сапог? Или дело в другом?

Я привык точно знать, что творилось в чужой голове. Обычно люди для меня были открытыми книгами. Но эта девушка оказалась для меня загадкой.

Настроение портилось быстрее, чем погода. И я не понимал – из-за бьющих ли по капюшону крупных капель дождя или из-за желания узнать мысли девушки.