Моя мишень - стр. 7
- Не обращай внимания, Рита, просто у кого-то чувство юмора отсутствует напрочь, - Ника закатывает глаза.
- Ты же сама вчера начала этот разговор, нет? - приподнимает он брови и ядовито улыбается. В его взгляде, мимике нет и капли любви или нежности. Мне кажется, она ему совершенно не подходит. Вот блин. Делаю усилие, чтобы забить свою детскую обидчивую ревность в угол. Он взрослый мужчина, у меня нет на него прав. И никогда не было.
Ника сверкает на него глазами и поджимает губы. Отворачивается. Мне хочется убраться отсюда подальше.
- Это не смешно, - говорит она колко. - Тем более при гостях.
- Смешно, - повторяет он. - Шведская, блин, семья. Я тебе это не скоро забуду, - чеканит слова.
- Ладно, прости меня, - она протягивает ему мизинец, немало удивляя меня. Он кивает, после чего она обнимает его со спины и целует в щеку. Милый жест, но он полностью его игнорирует, я бы даже сказала — терпит.
Наступает моя очередь отвести глаза.
Через пару часов, когда этот неудобный обед с последующим чаепитием, - в течение которого Ника разве что ему на колени не залезла, демонстрируя, что я нахожусь на ее территории, где мне не рады, - заканчивается, и я начинаю собираться на выход. Чувствую себя слегка расстроенной и разочарованной: нам так и не удалось поговорить. Самый приятный момент был на улице, когда мы искренне улыбнулись друг другу.
- Вы сейчас где-то на правом живете? - спрашивает Леха.
- Да, на Аэрокосе. Не подскажешь, на каком маршруте можно добраться? «Тройка» все еще считается экскурсионным? - мне становится тепло от внезапно всплывшей в памяти информации. - Я сюда на такси добралась, но хочу покататься по городу, делать все равно нечего. За последние пять лет здесь все изменилось, особенно разительно после Универсиады.
- Новый мост построили. Видела? - интересуется Леха и рассказывает, где именно, я киваю.
- Только на фотографиях.
- Поехали, прокатимся? Я тебя подброшу.
- О, с радостью! - потом обрываю себя: - Если у вас нет других планов, конечно.
- У меня — нет, - говорит он, - только переоденусь.
Я смотрю на Нику, она - на него, потом пожимает плечами и начинает убирать со стола. Странная пара, счастьем в этой семье даже и не пахнет.
***
- У тебя не будет неприятностей из-за меня? - уточняю, удобно устроившись в его «Крузере Прадо». Припоминаю, что он увлекался стрельбой, эта машина идеально подходит для охоты.
- Ты про Нику, что ли?
До его девушки мне не должно быть никакого дела. Я ее не знаю, узнавать не собираюсь и уж точно не планирую проникаться к ней симпатией. Она мне не подруга, она мне никто. А Леха... мы росли в одном дворе, долгое время он был моим лучшим другом. И еще двадцать пять предложений, призванных усыпить мою совесть и оправдать то, что сейчас испытываю: я догадывалась, что он мне понравится, но не ожидала, что так сильно.
Он пожимает плечами:
- Разве мы делаем что-то плохое?
- Совершенно ничего.
- Если ее что-то разозлит, пусть скажет об этом ртом. Это ведь несложно, как ты считаешь? - и смотрит выжидающе. Трудно перестроиться и привыкнуть к его новой манере общения. Он осаживает и тоном, и взглядами.
Теперь мне даже кажется, что внутренне он изменился сильнее, чем внешне. Темно-русые волосы по-прежнему коротко подстрижены, как и всегда на моей памяти — сначала он учился в кадетском корпусе, затем - в военном училище, а там критически относятся к поиску собственного «образа» и к экспериментам, но насколько я помню, он всегда люто ненавидел людей в погонах. Я боялась, он вот-вот сорвется, сделает тату на видном месте или спалится на какой-нибудь пьянке. Ничего подобного. Никаких отличительных знаков: черный тонкий свитер с длинным рукавом, джинсы, стандартная внешность и суровые глаза. Резковатые ответы на невинные вопросы.