Моя мишень - стр. 9

- Извини, я не подумала, что тебя заденут мои слова, - говорю, не решаясь посмотреть в его сторону. Очевидно, что он уважает свое дело и подобного рода насмешки отныне неприемлемы.

- Никто меня не дожимал, - отвечает значительно мягче, но по-прежнему натянуто. - Я познакомился с другими людьми и понял, что далеко не все офицеры — конченые ублюдки. Просто мне не повезло расти с одним из них. Не принимай на свой счет, мелкая, я рычу не со зла, просто такая дурацкая манера. Да и тема, что отчим сделал из меня человека, порядком надоела. Хотя бы ты не заводи эту шарманку.

- Правда, прости. Я знаю, что ты не злой. Ты... просто сердитый.

- «Сердитый»? - переспрашивает вновь с улыбкой, напряжение спадает. Кажется, мы миримся. - Что это за слово такое? Странное.

- Почему же?

- Ни разу не слышал, чтобы кто-то употреблял его вслух.

- А вот к тебе оно теперь идеально подходит. Но мне даже нравится новый Алексей, четко знающий, чего хочет от жизни. Ты молодец.

Потому что ты стал еще лучше, чем раньше.

6. Глава 5

- Это совершенно не мое дело, но лицо... оно ведь другое, - говорит Леха сразу после ужина в одной из кафешек возле БКЗ. Мы ждем десерт, тянем кофе. С виду походим на парочку на первом, максимум, втором свидании. С осторожностью подбираем темы для разговоров, перебрасываемся долгими взглядами. Он удивительно много ест, как только помещается, а я впервые за последние годы забываю о существовании телефона и даже вздрагиваю, когда звонит мама и приглашает нас с Лешей на ужин. Он вежливо отказывается, и мы возвращаемся к разговору.

Ему, кстати, никто ни разу не позвонил и не писал, по крайней мере, не заметила, чтобы он держал сотовый в руке.

- Да. Просто убрать шрамы было невозможно. Той, прежней, Риты больше не существует. Переделали полностью. Тебе сложно перестроиться? Многие родственники и знакомые так и не смогли поверить, что это я. Поначалу задавали сложные вопросы из детства, - посмеиваюсь, - половину я завалила, потому что помнить такие мелочи невозможно! И стало еще хуже.

Я снова теряюсь в его серьезных серо-голубых глазах. А еще мне очень сильно хочется рассмешить его по-настоящему, чтобы откинул голову и захохотал вслух, наконец, расслабился. Что там с ним сделали? Что если я спрошу напрямую?

- Мне просто нужно привыкнуть, - говорит он медленно. - Я также пытаюсь представить, как это все было... - делает паузу.

- Больно? Нет, вполне терпимо, врачи не жалеют морфия. Самая болезненная операция, как ни странно, - на груди. Наверное, потому что самая бестолковая, - его взгляд мгновенно опускается ниже, я немного жалею, что в футболке и толстовке, трудно одеться менее привлекательно, чем я сегодня. Мне сделали не очень большой размер, едва ли тройка, но на моей фигуре смотрится впечатляюще, больше и не нужно. Это-то перебор.

- А зачем ты на нее согласилась? - продолжая оценивать.

- Кто-то, вижу, явно заинтересовался.

- Нет, - он поспешно отводит глаза, словно застукали, и я смеюсь в голос. - Чисто технически интересно, - но тоже улыбается.

- Я ее сделала, потому что не могла иначе, - цитируя его недавнюю пламенную речь. - Расскажи лучше, а что это за жетон у тебя на шее? Явно ведь ты не свой так носишь?

Он кивает, достает из-под свитера, а я перебираюсь на его диванчик. На самом деле, цель была оказаться ближе, сам жетон мне не так сильно интересен.