Моя ходячая (не)приятность - стр. 13

 – Неплохо, – выдыхаю я, пытаясь приблизительно в уме прикинуть выручку этой громадины.

 – Скоро время ужина, – смеется Дан, глядя на мое вытягивающееся лицо. – Столик уже забронирован. Отказ не принимается.

 – Восемь вечера уже… Время для сладкого сна, а не для обжираловки, – возмущаюсь я.

 – В Италии, чтобы ты знала, в девять вечера начинается жизнь. Народ идет в рестораны и траттории, заказывают ужин и потягивают вино, обсуждая прожитый день, – терпеливо поясняет он. – Да и тебе сил нужно набраться, потому что ночка будет бессонная.

 – Ты на что намекаешь? – с угрозой в голосе спрашиваю я, жалея, что одним взглядом нельзя испепелить. – Распустишь руки, я вырву тебе ноги.

 – Ты всегда такая? – спрашивает он, не реагируя на мои угрозы.

 – Какая? – подаюсь немного вперед.

 – Трудная, – коротко бросает он. – Все воспринимаешь в штыки. Или это защитная реакция?

            Выдыхаю. Встаю и отхожу к окну, чтобы посмотреть наружу. Не хочу признаваться, что это действительно защитная реакция… От боли, которую мне может причинить мир, от страданий. Разве плохо, что я таким вот образом пытаюсь себя спасти? Пытаюсь минимизировать все риски и угрозы, исходящие от внешнего мира.

 – Да, я трудная, – поворачиваюсь к нему. – Я не могу согласиться со многими вещами, и не желаю следовать за кем-то, прогибаться, искать компромиссы. Компромисс – это первый шаг к тому, чтобы сдаться…

 – Компромисс – это первый шаг в сторону доверия, – перебивает Даня. – Это возможность показать, что ты готова открыться миру. Это шанс получить нечто большее, чем то, что ты получишь, будучи скрытной и агрессивной. Умей договариваться. Умей слушать и слышать. Этот навык тебе не раз пригодится в жизни.

            Я молчу. И почему-то не хватает воздуха. Тяжело дышу, пытаясь побороть внезапный приступ ярости. Злости, что своими словами он сумел не просто пробраться в душу, но и больно ткнуть. Сильно сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу, и внезапно остываю. Успокаиваюсь.

 – Твоя взяла. Снова, – отвечаю я. – Идем в твой ресторан или тракторию…

 – Тратторию, – мягко поправляет Дан.

 – Плевать, – отмахиваюсь я. – Отрываться, так на всю катушку!

14. 14

            На улице многолюдно. Дан был прав, когда говорил о том, что вечером в Риме жизнь только начинается.

 – Днем по Риму гуляют в основном туристы. Итальянцы заняты работой и дневными посиделками в различных кофейнях, – поясняет Дан, словно угадав, о чем я думаю. – Завтра все увидишь сама.

 – Завтра я планировала все же пройтись по историческим местам, – отвечаю я. – Но с самого утра все же в полицию. Как я там буду объяснять, что произошло… Ладно, что-нибудь придумаю, мне не в первый раз.

 – Ты вечно попадаешь в передряги? – удивленно спрашивает Дан.

 – Случается, – осторожно киваю я, и немного подумав добавляю: – Очень часто случается…

            Он старается скрыть улыбку, но у него это не выходит.

 – Чем займемся после ужина? – вдруг спрашивает Дан, останавливаясь у небольшой двери, над которой вывеска «Amedeo Ristorante». – Может ты хочешь погулять по Риму сейчас, раз днем так сильно занята?

 – Ночью? – удивляюсь я.

            И мое изумление вполне объяснимо – если днем меня здесь успели обворовать, то чего мне ожидать в ночное время суток, когда все приличные люди спят?