Моя драгоценная гнома - стр. 39
- Ты что это?! – эльф вскинулся, стянул мою куртку и попытался всучить мне обратно. – Сам замерзнешь!
Вместо ответа я положила ладонь ему на плечо, показывая, что мне ничуть не холодно.
- Фу ты! Горячий, как грелка! – засмеялся Дагобер. – Ладно, давай свои лохмотья.
Было забавно смотреть, как он кутался в слишком маленькую для него одежду, но куртка и костер сделали свое дело, и его эльфийское высочество перестало дрожать. Зато даже не поблагодарило меня за помощь и начало жаловаться на свою печальную долю – и голодно, и холодно, и лапника маловато, поэтому жестко сидеть. Слушая причитания Дагобера, я наломала веток для себя, подтащила к костру сломанную березку, чтобы костер не погорел за ночь, потом свернулась клубочком, повернувшись к огню спиной, и скоро уснула.
[1] Имеются в виду не боровики, а шампиньоны
15. 15
Во сне мне виделись телячьи отбивные в компании маринованного лука и печеной картошки, щедро политой растопленным маслом.
Увы, пробуждение лишило меня даже этой приятной иллюзии, и я только потерла живот, вспоминая о булочках с вареной селезенкой, которые мы с Пышем так недавно уплетали на улицах нашего города. Я открыла глаза и увидела, что небо стало светло-серым – значит, рассвет совсем скоро. Костер горел ровно, но несильно, и по ту сторону ворочался на неудобной подстилке принц Дагобер, пытаясь прикрыться моей курткой. Я осторожно сгоняла до ближайших кустиков и улеглась снова, подложив руки под щеку и разглядывая спящего принца. Во сне он бормотал что-то, вздрагивал и хмурился, а я снова начала гадать, что же с ним приключилось. Наверное, вляпался в какую-нибудь неприятную историю в поисках очередной красавицы.
Я задремала, и проснулась, когда солнце уже расцветило небо, и на смену серому цвету пришел нежно-розовый. Принц Дагобер скакал вокруг костра почище горного козла, размахивая руками и пытаясь согреться. Самое удивительное, что меня прикрывала моя собственная куртка. Невозможно было поверить, что высокомерный эльфийский принц проявил трогательную заботу о гноме, но получалось именно так.
Заметив, что я наблюдаю за ним, Дагобер перестал скакать, принял важный вид и для начала меня обругал:
- Что смотришь? Это все ты виноват. Шел бы быстрее, недомерок, давно бы добрались до города. Поднимайся скорее, следующую ночь я намерен провести, как подобает благородному существу, а не животному!
Меня так и подкинуло на подстилке, и эльф удовлетворенно кивнул – ему пришлось по душе подобное послушание. Последующие четверть часа он посвятил приказам, как скрыть место нашего ночлега – я залила огонь, присыпала кострище землей и закрыла дерном, а обугленную березку уволокла к ручью и там спрятала в прошлогодних листьях. Заставив меня трудиться, сам эльф пальцем о палец не ударил, лишь поругивая меня за нерасторопность.
Когда мы продолжили путь к столице, я уже кипела от злобы и обдумывала, что скажу принцу, когда дар речи вернется ко мне. Мы карабкались по каменистому склону, и я только диву давалась, зачем эльф с таким упорством ползет на гору – ведь понятно, что там не может быть никакого города!
Впрочем, вскоре он любезно объяснил мне, на что надеялся.
- Столица должна быть по ту строну, - сказал он, вытирая покрытое пылью лицо ладонью, - я уверен, что эту гору видно из окна моей спальни. Нам останется только спуститься с той стороны – и пришли.