Моя (чужая) жена - стр. 33

Перевожу дыхание, все-таки снова приоткрываю, так, буквально на сантиметр-другой. Страдальчески стону: мне не показалось. К выходу из офиса идут Иван Максимович, наш босс, и тот самый Руслан из кафе.

Что он тут делает?

Я дожидаюсь, когда эти двое уйдут, выскальзываю из кабинета и несусь к секретарю. Благо, та еще на месте.

— Лид, а кто это был с шефом?

— Здрасте, приехали, — разводит руками Лидочка, — я ведь рассказывала. Это Руслан Зверев. Ну, помнишь? Тот самый, который…

— Да-да, я поняла. Баснословно богатый заказчик. Что-то решили по его проекту?

— Ага, как раз сегодня договорились, — кивает секретарь. — Заказ наш.

Сердце улетает в пятки, и я охаю.

Этого не может быть, потому что этого не может быть!

Я что, надерзила нашему клиенту? Выходит, так. И если этот Зверев злопамятный… Хотя почему если? Скорее всего, так и есть. И теперь он точно не захочет, чтобы я работала над его проектом. А значит, плакала большая сумма, на которую я так рассчитывала.

Я опираюсь локтем о высокую стойку секретаря, кладу ладонь на лоб и прикрываю веки. А в ушах — аплодисменты, под которые мне вручают премию «Везунчик года».

17. Глава 17. Решительный муж

Катя

Я ценю каждое мгновение, проведенное с дочерью. Все проблемы отходят на второй план, когда мы с ней вдвоем.

Вот и сейчас я с нежностью обвожу ее взглядом и улыбаюсь, помогая ей надеть пижаму с вишенками. До этого пижама была с клубничками. А еще до этого — с черникой.

Потому Игорь и стал называть ее Ягодкой.

— Ну все, ложись в постель.

— Я пить хочу, — надувает губы Саша.

— Сейчас принесу водички.

Когда возвращаюсь из кухни со стаканом, в штанах вибрирует мобильный. Игорь.

Что ему нужно в такое время? Останавливаюсь у двери в спальню, отвечаю:

— Да.

— Кать, Саша еще не спит?

— Не спит.

— Можешь дать ей трубку? Хочу пожелать спокойной ночи.

Он умолкает в ожидании ответа. И тон у него такой… странный. Как будто опасается, что откажу. Хотя я ведь говорила, что не собираюсь запрещать ему общаться с дочерью.

Так что я совсем не против, а уж как Саша обрадуется — словами не передать.

— Конечно. Только не наговори, пожалуйста, ничего лишнего.

— И не собирался, ­— с чувством заявляет муж.

Я вхожу в спальню, показываю телефон дочери:

— Сашуль, это папа.

Глаза дочери тут же загораются радостным блеском, она громко восклицает:

— Папа, папочка!

Тянет руки к мобильному, сразу тараторит:

— Папочка, пливет! Я соскучилась, ты почему не плиезжаешь?

Я замираю. Что он ответит? Вдруг скажет, что я запрещаю?

Но кажется, ничего подобного не происходит, потому что Саша удовлетворенно кивает, внимательно слушая то, что говорит отец.

Через несколько минут дочка желает отцу спокойной ночи и возвращает мобильный:

— На.

Я забираю телефон, отдаю ей воду и слышу, что Игорь все еще что-то говорит.

Прислоняю трубку к уху, топаю на кухню и тихонько говорю:

— Что ты ей сказал?

— Ничего такого, можешь не переживать. Сослался на загруженность по работе.

Вот как? И на том спасибо.

— Кать, давай поговорим.

— Мне некогда, надо уложить Сашу спать.

— Я ненадолго.

— Ладно, — вздыхаю я.

— Катюш, ответь мне, пожалуйста, только честно. Представь, что Маши не было.

— Ты серьезно? — возмущенно шиплю я в трубку.

— Представь, — с нажимом повторяет муж. — Теперь ответь: тебе было хорошо со мной в браке?

Я не понимаю, к чему он ведет, недоверчиво хмыкаю: