Моя (чужая) невеста - стр. 24
- Плохая примета, - пробормотал кто-то из оборотней.
Девушка, что прислуживала за столом, тотчас же нырнула за ложкой, подняла и вскоре принесла новую.
- Благодарю. – Мелли поднялась из-за стола. – Пойду к себе.
Покинув трапезную, она поднялась в свою комнату, подошла к окну, за которым расстилался снежный пейзаж. Чужой, холодный. Сердце сдавила тоска по дому. Что там делает матушка, с кем проводит долгие часы после того, как все её дети уехали? А няня?
Как же здесь одиноко! Не с кем и словом перемолвиться. И сколько ещё впереди таких дней?
Мелисса, подобрав под себя ноги для тепла, села на кровать. Тоска не отступала, в горле будто ворочался колючий комок, но слёзы не шли. Казалось, вчера она выплакала их все.
Через некоторое время раздался стук в дверь.
- Кто там? – насторожилась Мелли.
- Это я, Арнульв!
На сей раз хоть постучать догадался! А если не впускать? Всё равно ведь войдёт, дверь-то на засов не заперта!
- Входи, - буркнула она. Там, в другой жизни, наверняка бы сгорала со стыда, ведь неприлично молодому мужчине даже заглядывать в комнату к юной девушке. Но здесь некому напоминать о правилах благопристойности, да и стыдиться после вчерашнего уже поздно. Он и раздетой её видел, и обнимал, прижимая к себе, даже когда она спала. И что ему опять от неё нужно?..
Оборотень не заставил себя ждать. Проскользнул в комнату, прикрыл дверь и выложил перед Мелиссой кусок сыра и ломоть хлеба, завёрнутые в чистую тряпицу. Сам же невозмутимо уселся рядом.
- Зачем ты... – совершенно растерялась Мелли.
- Ты ведь за завтраком почти ничего не съела. А до обеда ещё далеко. Подкрепись немного.
- Спасибо, - отозвалась она. В груди снова что-то томительно сжалось от этой непрошенной, но такой явной заботы. От неприкрытой нежности, что светилась в его глазах, согревая, будто нежданно выглянувшее на тусклом зимнем небе солнце.
- Ты должна хорошо питаться.
- А если нет аппетита?
- Даже тогда. Иначе заболеешь, - с уверенностью добавил он. – Когда кто-то из наших перестаёт есть, это наверняка означает недомогание, но, если отказываться от еды, будучи здоровой, тоже можно навлечь на себя хворобу.
- Как у тебя всё просто! – вздохнула Мелисса. Но за принесённым угощением всё же потянулась. Не пропадать же добру. К тому же, и хлеб, и сыр оказались мягкими и свежими. Корочка похрустывала на зубах, вкусный запах дразнил обоняние. Похоже, оборотни знали толк в хорошей еде. Может, изысканных разносолов у них и не подавали, но готовили неплохо.
Арнульв, чтобы не смущать её, поднялся и подошёл к окну, как она сама недавно. Стоял неподвижно, вглядываясь в заснеженную даль. Во всей его фигуре, как в туго натянутой струне, ощущалось напряжение.
- Зачем ты пришёл? – покончив с едой, спросила Мелли. – Разве мы вчера не всё ещё обсудили? То, насколько мы разные... И моё положение. У нас нет общей судьбы, Великая Богиня не написала её для нас.
- Но Ясноокая может написать! – одним стремительным движением обернувшись к ней, твёрдо произнёс молодой оборотень. – Она покровительствует нам. И то, что Лейдульв однажды выбрал женщину, которая не ушла с ним, не было ошибкой, ведь та всё же дала жизнь их детям.
- Детям, которые выросли без матери, - заметила Мелисса, стараясь вложить в то, что собиралась сказать, весь имеющийся у неё здравый смысл. – А найди он себе жену среди своих, и такого бы не случилось. Так не повторяй же за ним... Оглянись вокруг. Чем плоха, например, Руни?