Мой знакомый гений. Беседы с культовыми личностями нашего времени - стр. 16

– Тогда скажи все же, дорогой Юз, кто самая значительная и любезная твоему сердцу персона, встреченная лично тобою в этой жизни? Кроме Ирины, разумеется, твоей верной спутницы, подруги, ангела и так далее.

– Во времена веселой пьяни, бедной, но временами загульной жизни, богатой только на дивных друзей, – жизни, осчастливившей меня вдохновением и призванием к сочинительству, поверь, я молил Небеса только об одном: о ниспослании в мя грешного и в непорочную мою душу истинной и единственной в жизни любви. К счастью, дошли однажды до места назначения мои молитвы, дошли: в Коктебеле, на сорок шестом году безалаберной, но кое в чем – благодаря осознанию призвания – определившейся моей жизни я встретил свою в доску Прекрасную Даму, с которой ежедневно счастлив вот уже тридцать шесть лет, а тот факт, что я тоже ею любим, клянусь, рассматриваю как совершеннейшее чудо, которого недостоин.

Так что личности значительнее Иры – ангел-хранитель не в счет – никого у меня не было да и быть не может. А о необыкновенной везухе знакомства и близкой дружбы с иными в высшей степени замечательными личностями предпочту умолчать – сие не для публичного разговора. Я просто благодарен судьбе за такие удачи. И никакой я не вижу непременной надобности обзаводиться любому из Художников потрясениями, революциями, личными драмами, видами поэтического безумия, я уж не говорю о тоске по страданиям физическим и нравственным, выполняющим, как говорят, роль исцелительных для духа витаминов. Жисть, сам знаешь, до краев наполнена всем таким, порою совершенно невыносимым, а ежели сам ты в некотором роде везунчик, то все равно принимаешь близко к сердцу боль и горести массы незнакомых тебе людей, зверей, бездомных псов, кошек, раненых перелетных птиц, порою даже дерев, вырубаемых в угоду всепожирающему техпрогрессу. Я хочу сказать, что коли уж ты Художник, то пепел Клааса до гробовой доски не перестанет стучать в твое сердце, а может быть, и в ту самую доску, если, конечно, твой опыт художественного восприятия как язв жизни, так и красот существования на лоне Творенья, окажется того достойным. Однажды Джозеф, он же Иосиф Бродский, чистый гений, с которым имел я счастье и радость дружить, спросил меня по телефону: ну что происходит, как жизнь?

Я неожиданно для себя брякнул: жизнь прекрасна, всех очень жаль, – и почему-то испугался. Но поэт есть поэт – он ответил: потрясная формулировка. Я до сих пор не пойму, какие ему привиделись в ней поэтические или, что одно и то же, метафизические смыслы. Однако до души – не до разума – доходит, что в случайно брякнутой мною фразе содержится нечто основополагающее, для меня необъяснимое, предельно глубокородственное радости существования и вместе с тем исполненное ясной до странности жалости ко всему живому, занятому нелегким трудом жизни. Может ли нормальный человек не жалеть избиваемых детей, баб, брошенных мужиками, бездомных собак, загарпуненных китов, белых медведей, погибающих от таяния льдов, каждого из живых существ в клетках зоопарков? Конечно же, не может.

Взволнованный этим его длинным лирическим монологом, я подумал вдруг, что и он, и я, и многие другие наши современники, все мы в обозримом временном пространстве несомненно покинем эту нашу ЗЕМНУЮ реальность