Мой жестокий и любимый - стр. 13
Когда почти год валялся в кровати без особых движений, начинаешь как-то иначе смотреть на жизнь. Переоцениваешь её как бы.
- Держи, - возвращаю лопатку Филе. - Прожарка мидл, можно уже жрать. Приятного обеда.
Покидаю компанию и запираюсь в спальне. Девственно ровное покрывало сигнализирует, что тут в моё отсутствие никто ни с кем не трахался. Прекрасно, полежу на неосквернённой кровати.
Откидываюсь на спину и закрываю глаза. Образы прошедшей ночи мигом врываются в голову, а в ушах звучит нежный голос дряни. Голос, полный слёз.
Волевым усилием приходится поставить блок на воспоминания.
Да, я, без сомнения, её задел. И очень сильно. Но и себе ни черта лучше не сделал.
Её признания в любви оставили ужасный осадок. Зато помогли понять, что сделал я всё правильно. Ни на секунду не сомневаюсь, что меркантильной стерве страшно остаться одной. Она хочет обратно в тот мир, который для неё недоступен.
Нет, без вариантов, ни за мой счёт. Даже если её заберу, как только встанет на ноги, сбежит при первой возможности. Ну и трахаться со мной из благодарности тоже не надо. Перебьюсь уж как-нибудь.
Только вот после минувшей ночи мне кажется, что стерва искренне меня хотела. Впрочем, может, просто секса давно не было?
Когда думаю о дряни и других мужиках в груди поднимается неприятное чувство. Что за на хрен это такое? Ревность?
Чёрт! Бред… бред… бред… Мне должно быть всё равно, с кем она, когда и где. Но, выходит, что не всё равно…
Тихий стук в дверь похож на мягкую поступь лисы. А хищница, появляющаяся на пороге, прекрасно прячет свои истинные мысли за заигрывающей улыбкой и призывным взглядом.
- Скучаешь?
Да что, мать их, они все сговорились? Другого подката не придумать?
«Скучаешь?» - пошло и безвкусно, искусственно и наигранно.
В стерве никогда этого не было. Она прямо спрашивала: как дела, что случилось, что думаешь и как бы ты поступил. Советовалась и поддерживала.
Стоп… Мне смешно.
Пора понять, что эталон в моей голове – это мираж, давно позабытое воспоминание о той, которой больше нет.
Блондинка приподнимает брови, ждёт ответа. Оскал становится шире, когда я оценивающим взглядом пробегаюсь по её фигуре, задерживаясь на пышной груди, демонстративно выставленной напоказ.
Новая баба – всегда хороший способ заменить одну на другую в мыслях, но не в этот раз. С дрянью такой финт не работает. Тут другие методы нужны.
Да и при всём желании не встанет у меня сейчас на эту. В теле гудит после ночи со стервой. Все силы ей отдал: и физические, и эмоциональные. Время не то.
Поэтому коротко бросаю блондинке, не считая, что должен проявлять вежливость:
- Выйди.
И жду, пока захлопнется дверь. Если бы и мысли так легко захлопывались?
3. Глава 3
Кладу приборы на поднос, проверяю всё ли на месте. Это моя шестая смена подряд. Я на ногах с утра до ночи, силы остаются только доползти до дома и рухнуть на диван.
На тот самый, где неделю назад заночевал Арсений.
Нет. Не думать. Нельзя. Больно. Мне очень больно. Так сильно, что слёзы подкатывают при малейшей мысли о нём.
Боже, я считала, что больнее уже быть не может, но нет… Первый раз было сложно отрываться от него. Сейчас ещё труднее. Первый раз я сама это сделала, хоть и решение было не моё, сейчас он закатал меня в бетон в буквально смысле. У меня даже нет сил злиться. Это самое поганое. Злость бы помогла, конечно.