Мой падший ангел - стр. 23
Продержалась недолго. Пришла, села рядом.
— Ну, и зачем ты это сделал?
— Ты меня разозлила, — говорю ей и подкидываю веток в костер.
— И как мы отсюда выберемся теперь?
— Придется совершить прогулку до места, где действительно обнаружится связь и вызвать эвакуатор.
— А как он сюда проедет, интересно?
— Проедет. Деньги умеют творить чудеса. Надо и два поедут, толкать друг дружку.
Смотрит на меня, будто, диву дается чего это я всё ещё здесь сижу, а не бросился во спасение королевы, то бишь в поисках связи.
— Пойду, если обещаешь следить за костром. — Кивает. Я поднимаюсь, отряхиваю штанины и добавляю: — Имей в виду, у меня зажигалка сдохла.
Аглая закатывает глаза. Хмурится, садится ближе к огню.
Гулял неподалеку, чуть не засыпав всё безнадежное дело: ей вздумалось отправиться на поиски дров для огня. Она сноровисто насобирала целую охапку, прижала к себе, не пугаясь испачкать трендовый пиджак, и пошлепала назад. Я почувствовал себя мачехой, отправившей сиротку за подснежниками. Эдак и вовсе паду к ногам и каяться начну. Даже в тех грехах, которых не совершал. Сам вернулся тоже с охапкой, раз уж подразумевается, что о её добыче не знал.
— Получилось? — встретила меня вопросом.
— Да, обещали через два-три часа найти нас, — глазом не моргнув насвистел я. Скинул сухостой в общую кучу и удивился: — Сама собрала?
— Нет, тень отца Гамлета помогла.
Я шутку не оценил, фыркнул и расположился на бережке. Руки заложил под голову, насвистываю. «Смеркалось», — пришло на ум слово, однако, вспомнить откуда оно никак не удавалось. И продолжение фразы никак не шло. Можно, конечно, спросить у этой сучки ученой, наверняка знает, но обойдусь.
Аглая сходила в машину, принесла воду. Одну бутылку мне протянула. Сажусь, беру минералку. Смотрит не враждебно уже. Да и сомневаюсь, что она мышьяк или какую другую дрянь с собой в сумочке возит.
— Выпьем, что ли, — хмыкает она и бутылку чокнуться тянет. Стукнулись краями, отпили, вздыхает: — Котелок бы сейчас.
— И чего ты в нем варить собралась, не меня ли?
— Можно и тебя. Но я бы предпочла горячий чай.
— Заварки всё равно нет, — пожимаю плечами.
— Полный лес заварки. Душицу, иван-чай, всегда можно найти. Листья крапивы и те годятся для заваривания.
— Я не разбираюсь, мне, что ряска, что душица – одинаково.
— Ряска в воде, — вздыхает она и спрашивает: — А ты запомнил место, куда ключи упали?
— Нет уж, я может и виноват, но в воду точно не полезу. И не смотри на меня так.
— «Так» это как?
— Этим особым бабским взглядом, от которого, по вашему мнению, все мужики на задние лапки встают.
— Господи, — цокает она. — Я и в мыслях подобного не держала!
Вскоре я отправился до машины. В багажнике валялась моя кожанка, которую я прихватил на всякий случай, принес бросил ей под задницу. Рожать поди когда-нибудь соберется. «Дебилоид, ей богу!» — пронеслось в башке. Куртка эта брошенная и есть первая ступень к «задним лапкам». Кукухой поехал, не иначе. Ладно, будем считать, что у меня приступ человеколюбия.
Темнота обступала, со стороны леса, от озера ещё света хватало. На свежую плоть слетались комары. Я смотрел на неё и ждал, когда распсихуется. Коленки обхватила, сидит, на костерок поглядывает, ветками изредка в нем шебуршит. Эвакуатор, платья приталенные, еду первоклассную и не вспоминает.