Мой падший ангел - стр. 21
Тропа, по которой мы катили, разделилась на две ещё более жутких колеи. Ярослав уверено повернул, будто ему подсказывал навигатор. Но телефон его скорее всего в кармане, а помощь навигации машины исключена, экран не светится нужной картинкой. Мы преодолели ещё несколько километров и уперлись в тупик. Что, в принципе, и следовало ожидать. Тропа неожиданно закончилась: лес впереди казался непроглядным. Ярослав остановил машину и вышел. Прогулялся немного, по возвращению беспечно сообщил:
— Кажется, немного раньше свернул. Сейчас вернемся.
Кое-как развернулся, чуть не зацепив толстенную березу, покатил обратно. Доехал до разветвления тропы, свернул на проигнорированную ранее. Теперь мы ехали даже дольше, прежде чем, понять, что и эта тропа никуда не ведет. Точнее, она вела, к небольшому озерцу, прятавшемуся за деревьями, но уж точно не напоминала короткий путь домой. Ярослав покатил вдоль озера, благо растительность вокруг позволяла, преодолев внушительное расстояние. Меня потряхивало, я скользила по глади кресла, то и дело хватаясь за ручку двери, но помалкивала, надеясь вскоре подобная забава ему наскучит, и он вывезет нас на нормальную дорогу.
Снова тропа, вроде той, что привезла нас сюда, Ярослав рванул по ней, но она вела к хрупкому строению наподобие шалаша, здесь же и заканчивалась. Тогда он развернулся и вернулся к озеру. Остановился, бросил мне: «жди, я скоро» и пешком углубился в лес. Я спокойно ждала, уверенная, отлучился отлить, пока не обратила внимание на отсутствие ключей в замке зажигания.
Зачем он прихватил их? Боится сбегу или, напротив, решил меня бросить здесь? Не удивлюсь, если второе. Я распахнула дверь и выпрыгнула, дабы размять ноги. Прошлась до озера, осмотрелась, в надежде заметить лодку или одинокого рыбака где-нибудь на бережке. Таковых не наблюдалось. Любителей шашлыков, кстати, тоже. Тогда я вернулась к машине, взяла телефон и с легкой тревогой констатировала – связи нет. Ни единой палочки. Ярослав, как назло, всё не возвращался. Мысли рождались одна нелепее другой, и каждая будила воображение.
Минуло двадцать минут моего одиночного бдения возле машины. Справить нужду можно было раз пятнадцать, не меньше, оставался второй вариант – он меня бросил. Я почти убедила себя в этом, прохаживаясь вокруг, но тут возникла идея поинтересней: что, если он где-то поблизости, наблюдает за мной и подхихикивает? Я сунула телефон в карман пиджака и решительно отправилась к озеру, сяду на берегу. Если подобная глупость действительно пришла в его голову, там он хотя бы видеть меня не сможет.
Сидя на берегу, я пыталась вспомнить во сколько темнеет. Солнце уже садилось на той стороне, ещё максимум час и спрячется за деревьями, а там и первые сумерки. Я развлекалась с травинками, загадывая «петух» или «курица», и украдкой поглядывала в сторону машины. Когда щипать траву мне надоело, я придумала новую забаву: подбирала эпитеты Ярославу. А потом и вовсе сочинила целое четверостишие, в котором Ярославу Мудрому наш в подметки не годился. Вернулся он неожиданно.
— Ты тут не замерзла? — услышала я за спиной и повернулась.
— Не замерзла?! — поднялась я. — Ты серьезно? Это всё, что тебя сейчас интересует?
— Не нужно орать, я действительно беспокоюсь.
— Однако, беспокойство о моем комфорте не помешало тебе прихватить с собой ключи от машины, — раздражённо заметила я. — Где ты был, скажи на милость?