Мой новогодний Форс-Мажор - стр. 7

Узнал! Сердце ухает вниз, а потом резко подпрыгивает и колотится быстрее, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Вот это американские горки.

Красовский хмурится и сканирует меня внимательным взглядом. Неужели я так сильно изменилась? Становится не по себе, и я отворачиваюсь, делая вид, что сильно занята.

– Лапина! – выдает он, наконец. – Ты специально это подстроила?

– Как же быстро ты меня раскусил, – хмыкаю и едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. – И руки тебе сломала тоже я?

– Тут я сам постарался, – вздыхает Антон и снова зависает, рассматривая гипс. – Признавайся, чего тебе надо? Отомстить мне решила?

Вот мне больше делать-то нечего, как мстить кому-то. Так себе из него следователь. Да и вообще, по себе людей не судят. Но это не про него.

– Да больно надо, – пожимаю плечами и закусываю губу, чтобы не улыбаться.

Ну такой дурак. Как это все вообще в голову может прийти?

– Долго план придумывала?

– Красовский, – снисходительно усмехаюсь, – я о тебе вообще не думала. У меня все и так замечательно.

Прищуривается и вновь мечется по мне взглядом, а я улыбаюсь так счастливо, что щеки сводит. Лишь бы он не понял, что все это только картинка. Ничего у меня замечательного нет. Да и незамечательного тоже.

– А теперь давай лечиться, – решительно меняю тему. – У нас с тобой обширная программа.

– Че хоть там? – без особого энтузиазма, спрашивает Антон.

– Скоро узнаешь, – загадочно улыбаюсь и выхожу из палаты.

Как же сложно держать лицо и не облажаться. Но я знаю, стоит только немного оступиться, как Красовский сожрет меня и не подавится. Раздавит своими гнусными насмешками и издевками. Люди не меняются, и он не исключение. Такой же напыщенный индюк.

Сверяюсь с назначением Косолапова и набираю лекарства в шприц. Руки дрожат сильнее, чем в первый раз. Как я должна это сделать? Засмеет же. Но я не отступлю. Ни за что. Это, видимо, мой незакрытый гештальт всплыл, или как там сейчас по-новомодному? Пока не закрою, так и буду мучиться.

Обреченно вздыхаю, беру все необходимое и иду в палату. Как на эшафот. Настроение бодрое – идем ко дну.

– Ян, стой, – окрикивает меня Лилия.

– Чего тебе? – оборачиваюсь.

– Так обед для твоего немощного, – ставит на пост поднос с едой. – Заберешь или мне самой?

– Заберу.

Шприц убираю в карман, а в руки беру поднос с едой для Антона. Все по высшему уровню. Первое, второе, компот. Платников у нас кормят первыми, как будто остальные – люди второго сорта. Всегда коробит от такого разделения. Но не я придумываю порядки.

– Пытки едой? – ухмыляется Красовский, глядя на мои попытки не перевернуть этот поднос.

– Именно, – вздергиваю подбородок и ставлю на столик перед ним.

– Какие здесь спецэффекты? – Антон внимательно рассматривает еду и неприятно морщится. Не привык к нашему рациону? Бывает. Но другого нет.

– А это тебе самому придется разгадывать, – раскладываю тарелки и приборы так, чтобы удобно было пользоваться.

– Издеваешься? – Он брезгливо дергает плечами. – Я это есть не буду.

Кто бы сомневался. Не царские перепелки.

– Да ради бога, – равнодушно пожимаю плечами. – Но у нас тут не ресторан. И выбора не будет.

Мне в любом случае все равно. Хочется голодать – никто отговаривать не станет. Да и не убудет от него, если прослойку сделает.

– Ошибаешься. – Антон расплывается во все тридцать два. – Доставку еды еще никто не отменял. На тебя заказать?