Мой небесный друг - стр. 30

Меня: «Скажи, глазами царь твоими любовался»?

Я плакать побоялась, на злодейку всё смотрела

Глазами, гневными, и в это время всё молчала.

Она мне выколоть глаза иглою приказала,

Расплавленную медь в рот влить, чтоб я сказать не смела.

Затем мне ноги, руки топором там отрубили,

Оставив так в месте, отхожем, чтоб я умирала,

И за какие же грехи они меня убили?

Скажи, Владыка, мне»! – Заплакав, женщина сказала.

– «Ты не отчаивайся, – Сыма ей сказал, – я знаю,

Как справедливостью поправить твоё становленье,

Ты станешь матерью-царицей вновь в новом рожденье,

А сын – государем твой, так я всем повелеваю.

Вы оба при перерожденье радость обретёте,

И всё, что претерпели в жизни той, добром воздастся,

Вы до глубокой старости совместно доживёте,

И всё, что будете в мире задумывать, создастся.

Затем сюцай в суд вызывать стал новых подсудимых.

Истцом был Сян Юй, жаловавшийся на шесть генералов,

Убивших его на Чёрной реке у перевала,

Позвал также свидетелей, ему необходимых,

– «Скажи, – спросил его он, – почему ты так обижен

На тех шесть генералов, что тебя там закололи,

А не на Хань Синя, пославших их, они ведь ниже

Его, и на Лю Бана, ведь был он же в главной роли»?

– «Хотя в глазах моих по два зрачка (30), я разбираюсь

Неважно в людях. Так я проглядел того героя,

Что от меня ушёл. Я доверяю всем, признаюсь,

Они же придают меня, и нет во мне покоя.

Я вспоминаю случай, армия была разбита,

Мне удалось тогда бежать, прорвал я окруженье

Дорога в одном месте там имела расхожденье,

В одном из этих месть засада была в поле скрыта.

Мне встретился крестьянин, я спросил его дорогу,

Он указал мне, я поверил и попал в засаду,

Где принял смерть, но если бы подумал я немного,

То понял бы, что ехать той дорогой мне не надо,

То не крестьянин был, а Ся Гуан, переодетый,

Один из генералов Хань, обманов завлекая

Меня в ловушку, в армии он был злодей, отпетый,

Ни совести, ни чести в воинских делах не зная.

И всё же я через кольцо, засадное, прорвался,

До Чёрной речки доскакал, тогда был вечер, летний,

А там знакомый генерал Люй Матун повстречался,

Не думал я, что он предаст меня в момент, последний.

Я думал, что меня отпустит он, по старой дружбе,

Тогда всё получилось же иначе между нами,

Он и четыре генерала рассекли мечам

Меня, и каждый повышенье получил по службе.

Эта обида до сих пор мне не даёт покоя».

– «Всё ясно, – Сыма молвил, – все шесть этих генерала,

Заслуг особых не имели, но их смерть не брала,

Старались как-то проявиться с помощью разбоя.

Воспользовались тем, что потерпел Сян пораженье

Загнали его в угол, а затем его убили,

За это титул хоу (28) вшестером все получили,

И им убиты будут в новом их перерожденье».

Он это дело отложил, и с этими словами

Решил продолжить дальше суд, проблемы все решая,

Вникать стал дальше, заниматься новыми делами,

Большие залежи дел, нерешённых, разгребая.

Хорошие дела кончались добрым воздаяньем

Дурные же дела влекли суровые решенья,

Писали судьи в книгах будущие все деянья,

И наказанья брали за дела под наблюденье.

Записывали в книги будущего все рожденья