Мой небесный друг - стр. 11
Открытие Третьего Глаза
Меж знаньем и уменьем была разница, большая,
Всегда, как меж вещами существует разделенье,
Ведь знанье это только категория, такая,
Как изначальный путь, иль как преддверие в уменье.
Из ничего всё, что в мир входит, как бы, возникает,
Как Изначальный Хаос. Пустота вдруг разделилась,
И нечто в том определённое как появилось,
Единую Черту собой в себе что разделяет.
Но как проникнуть и увидеть ту определённость?
Что, в сущности, в себе «неназываемым» зовётся,
И что в том всём «без правил» и «без действий» остаётся,
И в «неосмысленности» там несёт всю разделённость.
Чтоб это всё понять, нам всегда знаний не хватает,
Но знанья будут за бортом, когда есть в нас уменье,
Не мыслим мы того, что разум наш не понимает,
С одним уменьем мы проводим это разделенье.
В нас как бы Третий Глаз вдруг открывается на вещи,
Когда невидимое видим, тихое мы слышим,
Цветов мерцанье, отголоски, что есть в мире, вещем,
До нас доходят, и мы ароматом его дышим.
Но как нам сделать так, чтоб этот Третий Глаз открылся?
Единая Черта пред нами чтобы разделилась,
И мира, неизвестного, виденье чтоб открылось,
Где мир наш, истинный, всегда в покое находился.
Немыслимое начинает вдруг осуществляться,
И пребывать из ничего, как некое виденье,
Черты Единой начинается вдруг разделенье,
И новый мир в струенье начинает проявляться.
И к нам является оно, как мира сотворенье,
Как будто в нас оно своё рожденье ожидало,
И что-то появления преграды все прорвало,
И сотворило в нас вдруг своё новое рожденье.
И новое приобрело перед глазами цельность,
В своей неразрушимой обновлённой ипостаси,
Как сон, обретший с явью напрямую нераздельность,
Входящий в нашем осознанье в полное согласье.
Быть может, это – то, что в мире вечно существует,
Что проявляется порой, и тут же исчезает,
Что нас удерживает здесь, и нами управляет,
Даёт нам смысл тот, каждый что по-своему трактует.
Ведь подлинное бытие движеньем обладает,
В нём кроется вся сущность всех вещей и проявлений,
Но в разных временах несёт всё разные значенья,
И то, что может нас спасти, оно вдруг проявляет.
Ведь духи существуют разных свойств и назначений,
Вещей есть души, как души всей одухотворённость,
Наличествует в творчестве такой Дух превращений,
Который смысл даёт всему, как и определённость.
Ведь обладает бытие цельностью двуединой:
Дух наделяет всех слепцов своим даром прозренья,
Так как в себе имеет пустоту и заполненье,
И может стать всего опорой или серединой.
Ведь суть деяния всего в основе – Недеянье,
И «Правила» творенье – суть «Без-правила» основа,
Нет в этом мире ничего стабильного, такого,
Где разрушенье не предшествовало бы в созданье.
Чревато бытие в себе «памятью», изначальной,
Потенцией, неразделённой, где есть абрис зримых
Вещей всех, нужных в мире или не-необходимых,
В среде обычной, или в ситуации, случайной.
И если нам надоедает простота, бесцветность,
То в сердце может возникать ритм, одухотворённый,
Где рушатся преграды, создаётся беспредметность,
И то, что обретает образ свой, определённый.
Когда мир феноменов рушится – вещей, явлений,
То мира, абсолютного, встаёт лицо так зримо,
Что силой нас влечёт к себе оно неодолимо,
Становится предметом, целью наших устремлений.
Впадая в медитацию, мы видим озаренье,
И все преграды нам разрушить в тот миг удаётся,
Мы в мире полное испытываем растворенье,