Мой (не)случайный малыш - стр. 5

То, что Рейнер наступил на Вадимово эго, я не сомневалась. И то, что в такие моменты Вадим становился особенно опасным, понимала, как никто другой.

Только ради этого нужно было встретиться с Ильёй и поговорить. Но я не знала, как рассказывать всё остальное. Я лучше себе язык откушу.

Андрей ещё что-то кричал, злился, а я пропускала мимо ушей всю его ярость и праведный гнев.

Я впала в прострацию и плыла по течению. Хоть старший брат и бесился, мне было с ним хорошо и спокойно, будто я уже дома, в стенах, которые и охраняют, и лечат, и оберегают.

На душе неспокойно, но, можно сказать, впервые за всё время после мерзкой встречи с Вадимом, когда я так беспечно попалась на его якобы желание зарыть топор войны, я наконец-то почти расслабилась.

Внутри распустилась пружина.

– Я тебя люблю, – сказала я Андрею.

– Я тебя тоже! – нахмурил брови он. – И поэтому не хочу, чтобы ты просто сбежала, а Майскому всё сошло с рук.

– Я больше не Майская, поэтому плюнь и забудь о нём, – попыталась я урезонить брата, хоть и понимала: если Андрей завёлся, то очень трудно тормозил – несся вперёд и махал шашкой, даже если против него с пулемётом кто-то выходил.

– А что с работой? – вёл допрос брат.

– Я уволилась, – не стала я рассказывать ему, что уволилась с двух работ. – Я свободна, и могу делать, что хочу. Сейчас я бы желала, чтобы ты наконец-то угомонился и помолчал.

А потом я уснула – вырубилась, будто кто-то взял и дёрнул рубильник моего сознания вниз. В последние дни спала я плохо, а сейчас сон решил надо мной смилостивиться.

А может, это ребёнок, что жил и рос во мне. Крохотный, маленький, но такой уверенный и сильный. Дитя насилия или дитя любви? Я всё же думала об этом, когда проснулась – Андрей тряс меня за плечо.

– Просыпайся, Ань, подъезжаем.

Родной город показался неприветливым и не совсем знакомым. Отвыкла. А я ведь здесь знаю чуть ли не каждую улицу, все достопримечательности, могла когда-то экскурсии водить если не с закрытыми глазами, то уверенно и не сбиваясь.

За пять лет всё же многое изменилось. А я не так часто навещала родных – больше они ко мне приезжали. Впрочем, Вадим не любил ни когда я уезжала, ни когда к нам кто-то в гости наведывался.

Оказывается, как много всяких мелочей всплывает через время. Не самых лучших. Но сейчас я и не хотела помнить хорошее: один поступок способен перечеркнуть годы жизни, а Вадим их совершил достаточно, чтобы я навсегда похоронила пять лет замужества.

– Я маме позвонил, – сказал Андрей. – Мама в тихом шоке. Отцу пока не сообщали. Так что ты почти сюрприз. Неожиданно, среди недели… В общем, отожгла, сестрёнка, так отожгла. Да ещё тихо-тихо.

Он никак не мог успокоиться. Я его немного понимала. Младшая, всегда послушная и тихая сестра, вышла из повиновения и сделала всё не так, как от неё ожидали.

Но я точно знала: меня любят и поймут. Даже Андрей, который бесится, наверное, не потому, что я отожгла, а потому что не захотела поделиться, почему поступила именно так.

Отец в это время на работе, это даже к лучшему. А мама… мама ждала нас на пороге дома. Стояла на крыльце и переминалась с ноги на ногу, выглядывая.

Эта вечная поза ожидания: напряжённая шея, руки, прижатые к груди, и глаза – тревожные и радостные.

Сразу захотелось вылезти из машины и пробежаться по улице – быстро-быстро, чтобы аж дух захватывало.