Мой любимый предатель - стр. 3
Но нашу первую встречу после такой длинной разлуки я представляла совсем не такой…
– Справлюсь сама, – отвечаю резче, чем планировала.
Но плевать.
Я больше не та девочка, которой он вскружил голову, а потом растоптал. Я проделала большой путь и не собираюсь оглядываться назад.
Нервным движением поправляю шапочку на голове и еще раз кивнув Минаеву, иду дальше. Свернув за угол, вытираю влажные ладони о штаны. Сердце в груди молотит как сумасшедшее, во рту привкус металла – это сочится кровь из губы, которую я прикусила… И в мыслях один Шахов.
Зачем, черт возьми, он вернулся? У него в Москве все хорошо – я знаю, слышала о его успехах. Зачем тогда снова к нам? Ностальгия по былым временам? Или просто работа и деньги? И осталась ли на обочине в Москве еще какая-нибудь дурочка, которая поверила, что сможет его удержать?
Тряхнув головой, стараюсь выкинуть из головы эти мысли на ближайшие часы. Я подумаю обо всем позже. Не сейчас. Сейчас есть более важное…
– Что тут у нас? – громко спрашиваю, входя в палату.
И отключаюсь от реальности. Остается только пациент, его анамнез, анализы и я.
Миронову приходится делать операцию. Ничего критического у бедолаги оказался аппендицит. С этим могли справится в любой другой клинике и любой другой врач. Но мужчина настолько напуган прошлыми ошибками врачей, что теперь дует на воду, а еще после каждого посещения засыпает меня цветами.
Операция занимает сорок минут.
– Закончили. Ковалев, зашивай. Наблюдаем. Если, что звоните, – произношу на выходе из операционной.
– Вера Игоревна, я мог и сам его прооперировать, – сетует дежурный врач.
Он у нас относительно новенький, недавно перевелся из области.
– Я знаю, Сергей. В следующий раз так и сделаем. Сегодня просто особый случай.
– Понимаю, у меня тоже есть такой пациент…
Дальше я немного слушаю историю, Ковалева, пока не понимаю, что уже минуты три как потеряла нить в его рассказе и еле-еле держу глаза открытыми.
Усталость всегда наваливается как только я опускаю скальпель.
Попрощавшись с коллегами и дав последние рекомендации, иду к раздевалке. Карты я могу заполнить и дома. Пришлю потом медсестрам, они распределят по пациентам. А сейчас я буду спать. Иначе на семейном вечере у Рогова, просто упаду лицом в тарелку.
Зевнув, забрасываю на плечо сумку, выхожу из ординаторской и останавливаюсь.
– Черт, – шипит Шахов, потирая плечо.
Я слишком резко открыла дверь и впечатала ее в него. Он уже снял халат. И видимо как я направлялся к выходу
Никакого сожаления не испытываю.
– В следующий раз будьте аккуратнее, Тимур Юрьевич, – произношу холодно.
– Спасибо за заботу, Вера…
– Вера Игоревна.
Шахов приподнимает бровь и его губ касается легкая улыбка.
– Хорошо, Вера Игоревна. Как скаже…те.
Да он смеется надо мной! Я вижу этот блеск в его глубоких карих глаза.
– И это была не забота.
– А что же? – склоняет голову набок, с интересом меня разглядывая.
– Предупреждение.
– Ты изменилась, Вера. Стала более жесткой.
Шахов усмехается, приподнимая уголок губ. А у меня сердце ухает вниз. Красив как черт. Даже спустя пять лет…
– Спасибо, у меня был хороший учитель.
– Я не сказал, что это хорошо.
– А мне все равно, как вы считаете. Не забывайте о субординации, Тимур Юрьевич. Всего хорошего.
3 Глава
Вера
Я была настолько истощена физически, что, как только приехала домой и положила голову на подушку, сразу отключилась. Даже сны не видела – провалилась в беспамятство, как в черную дыру. Зато к вечеру, когда организм восполняет силы, тягостные мысли о Шахове начали атаковать мой мозг. Я даже поесть не могла – его до одури привлекательное лицо с пронзительными карими глазами и насмешливой улыбкой стояло перед глазами, так что кусок в горло не лез.