Мой любимый (не) медведь - стр. 21
— Однозначно.
— Пойдем кое-что покажу, — теперь уже я беру медвежью лапу Потапова и веду к туалету. — Смотри, Саша, и запоминай с первого раза. Открываешь крышку унитаза — писаешь. Пописал — закрываешь крышку. Снова решил помочиться — снова открываешь и закрываешь. Плохо удержал дружка и появились капли — не беда. Берешь влажную салфетку и протираешь, потом сухую салфетку и снова протираешь. Понятно? А, и еще! В раковину не мочиться. Ты не передумал ночевать у меня?
— Нет. Все в норме. Тем более, я буду мочиться у тебя в душе, про него ты не предупреждала. Я, кстати, пошел в душ, — я даже не успеваю ничего ответить, Потапов щелкает меня по носу, отодвигает в сторону и выходит из туалета.
— Один-ноль в твою пользу, козленыш.
Хотела бы сказать пару ласковых, да медвежонок не дурак, дверь в ванную уже закрыта. Прислушиваюсь к звукам, но судя по всему, Саша уже принимает душ. Долго стоять под дверью не хотелось. Пришлось идти и расстилать диван. Застелила новым бельем и даже не пожалела новую подушку, зачем-то начала ее взбивать. Еще немножко я превращусь в добрую и нормальную женщину, надо срочно что-то делать.
— Спасибо, дорогая, за спальное место, но я так-то надеялся на твою кровать.
— Я в детстве тоже много на что надеялась.
Поворачиваюсь к Потапову и чуток замираю. Гаденыш стоит в одних трусах и с полотенцем в руках. На лице улыбка до ушей, еще чуть-чуть и начнет «blend-a-med» рекламировать. Кидает полотенце на кресло и начинает крутиться. Господи, ну и выпендрежник. Хотя, надо признать, показать есть что. Тело у него что надо. Крупный, подкаченный мужик, в самом расцвете сил. Осталось только маслом намазать и фотосессию устраивать.
— Ну как?
— Хорош. Без шуток.
— Хорош и все? Ничего не екает?!
— Если ты о влажных трусиках, бабочках и другой живности в животе, то нет. Кровь от головы не утекла, ноги не подкашиваются, я не парю и чувством эйфории не убита. О, забыла! Сердце не трепещет, пальцы рук и ног не покалывают, и приятного томления внизу живота тоже нет. Что еще забыла?
— Вот ты стерва, а!
— Сашунь, не возбуждайся на ночь. Хочешь я тебе что-нибудь приятное сделаю?
— Поцелуй меня. И не в щеку!
— Хорошо. Только ты присядь, а то ты высокий.
Потапов садится на расстеленный диван, подхожу к нему вплотную, наклоняюсь и целую в лоб.
— Спокойной ночи, сын мой.
— Ты знаешь, что в лоб целуют только покойников? — раздраженно цедит Потапов.
— Не знала, прости. Тогда лови другой поцелуй, — вновь наклоняюсь и целую его в нос. — На сегодня, Сашуня, все. Спокойной ночи.
8. Глава 8
ГЛАВА 8
Приняла душ, легла в кровать и жду. Ночник не выключаю. Жду… Пролежав полчаса, поняла, что бабы и вправду дуры, а мужики и того хуже. Сказав спокойной ночи, я уж точно не думала, что этот тугодум останется в гостиной. Для кого, блин, я надела шелковую ночнушку? Хотя сама дура, этому нужно в лоб говорить. Нет, спать я с ним сегодня не собиралась, но не прийти ко мне в комнату?! Однозначно тугодум!
Проворочалась еще полчаса, но сна ни в одном глазу. Решила посмотреть, что там делает Потапов. Мадам я громкая, то что-то уроню, то как слон пройдусь, поэтому всеми силами старалась добраться и подсмотреть незаметно. Ой, лучше бы не смотрела. Этот медведище лежит на диване с Венцем и смотрит «Ну, погоди». И ведь не спит же, а лыбится как ребенок, глядя на убегающего зайца. Мама дорогая, куда я попала… Разочарованная аки волк, так и не съевший зайца, пошла в кровать. Не помню, когда заснула, но точно помню, что была злой.