Мой идеальный негодяй - стр. 19

Мы встречались нечасто – раз или два в неделю. Я училась, он – работал и тоже учился. Нам всегда находилось, о чём поговорить, чем поделиться. Но были темы, которых мы не касались.

Он почти ничего не рассказывал о своей семье. Я не горела желанием плакаться о сиротской доле и роли приживалки в дядином доме. Солгала, что живу на съёмной квартире и не позволяла отвозить меня домой.

Я не хотела, чтобы кто-то узнал о Яне. Боялась, что тогда что-то изменится или рухнет. Хранила наши встречи в тайне и не спешила делиться нашим единением даже с Ксюшей, что дулась на меня и обижалась.

К сожалению, между нами пробежала чёрная кошка. Это тяготило меня, но словно издалека, приглушённо. Я была полна Яном и всем, что между нами происходило.

Я перестала дичиться, и нередко садилась в машину Яна – немного потрёпанную, но безотказную. Мы колесили по городу, общались и почти каждый раз приезжали в «ИзъЯнъ», где попадали в удивительный мир – только наш, куда никому не было ходу.

Я обожала, когда Ян готовил. Он с явным наслаждением кормил меня и любовался.

– Вы как инопланетные чудовища, – сказал однажды Зверь Ванька, – на какой-то своей планете, куда нельзя залетать бравым исследователям космоса.

– Не завидуй, – повёл бровью Ян, не сводя с меня глаз.

Ванька, в общем-то, оказался неплохим парнем, хоть я его и не понимала, и слегка побаивалась. Наверное, меня отпугивало в нём всё: и слишком гипертрофированные мускулы, и хмурый вид, и взрослость. Может, поэтому я заметно теряла блаженное состояние, как только он нарушал наше с Яном уединение.

– Ты Ваньку не бойся, – сказал однажды Ян. От его внимательных глаз не укрывалось ни малейшее колебание моих настроений и чувств. – Он хороший. Просто жизнь его не баловала. Выглядит угрюмым, а душа у него красивая. Надёжный друг. Мы друг друга уравновешиваем.

– Ничего не могу поделать, – разводила я руками, – он слишком… взрослый.

«Старый» – вертелось на языке, но вслух я этого не сказала.

Казалось бы – тринадцать лет разницы, а как пропасть. Куда ближе и понятнее Ян. И не знаю, что бы я делала, если б они с Иваном были ровесниками.

Умом я понимала, что такая разница в возрасте, как у нас со Зверем, – курам на смех, но сердце видело слишком взрослого мужчину, от которого всё внутри опускалось куда-то слишком низко и немели пальцы. И это страх, а не что-то прекрасное.

– Ты привыкнешь, – уверенно заявлял Ян, и я не возражала.

Из нас двоих – он лидер и предводитель, а я предпочитала подчиняться, хоть в жизни как-то так выходило, что я больше бунтарь, чем бессловесная овечка. Все мои противные черты характера будто сгладились, спрятались, чтобы не нарушать гармонию, которую я понимала, принимала и не чувствовала себя ни подавленной, ни угнетённой.

Ян дарил мне крылья и ощущение свободы. С ним я переставала сшибать углы и казалась себе какой-то уникальной, особенной.

Он не говорил об этом вслух. Но каждый его взгляд, прикосновение вселяли в меня уверенность, что это действительно так.

Я томилась, млела, мечтала. Каждую ночь, ложась спать, проводила маленький ритуал: сочиняла красивую историю любви, где я и Ян – главные действующие лица.

Я представляла, как он меня целует. Как руки его касаются моего лица и гладят шею. Как он прижимается ко мне божественным телом, и я чувствую его возбуждение, желание в каждом изгибе, в глазах, прикрытых ресницами, в губах, что касаются меня с любовью и вожделением.