Мой бывший холоп - стр. 22
– Ну что вы, как можно! – рассмеялась Бахметьева старшая. – Не волнуйтесь: даже если она и забудет, я ей непременно напомню.
Сурин откланялся. Машинально следя за ним взглядом, Александра увидела, как он подошел к жене князя Кропоткина и повел ее танцевать кадриль. Не желая, чтобы кто-нибудь пригласил и ее саму, Александра взяла маменьку под руку и повела на площадку лестницы, где несколько человек прогуливались, отдыхая от бального шума.
– Ma chere, неужели это правда, что Сурин пригласил тебя на мазурку? – восторженно спросила Любовь Даниловна. – Невероятно! Представляю, как лопнут от зависти противная Зубкова и остальные мамаши девиц на выданье!
– Я не знаю, лопнет ли от зависти Зубкова, – невежливо отозвалась Александра, – но зато знаю, что я сама сейчас лопну от негодования. – Она остановилась и посмотрела на Любовь Даниловну с глубоким укором. – Мама, что ты наделала! Как ты могла додуматься пригласить Сурина к нам на обед?! О боже, – Александра на мгновение прикрыла глаза. – Я просто не представляю, что скажет бабушка!
Любовь Даниловна досадливо поморщилась.
– Бабушка, бабушка! Всю жизнь мне приходится считаться с ней, будто я сама ее крепостная холопка, а не свободная женщина! Так или иначе, а дело сделано, теперь назад не воротишь, – прибавила она философски.
– Да уж! – вздохнула Александра. – Ладно, что случилось, то случилось. Но, умоляю тебя, мама: больше никаких любезностей с Суриным! И так, надо полагать, о нас уже все судачат и болтают разную чепуху.
– Да что о нас можно болтать? – пожала плечами Любовь Даниловна. – Ведь не мы же подошли к Сурину, а он к нам! И потом, – прибавила она, многозначительно глядя на дочь, – Сергей Николаевич – вполне приличный и светский человек. Знакомство с ним не может компрометировать!
– Да уж, – пробормотала Александра, не находя слов для возражений. Еще пару часов назад ее маменька на все лады крыла Сурина, а теперь…
Оставшиеся до мазурки танцы Сурин танцевал с женами местных чиновников. И это не понравилось Александре. Выходило, что она была единственной незамужней девицей, которую он удостоил приглашения на танец. Глупо было надеяться, что на это не обратят внимания, особенно после мазурки. А уж когда местные кумушки узнают, что Сурин приезжал к ним в имение, сплетен и пересудов будет не избежать.
«Остается махнуть на все рукой и держаться с философским спокойствием, – сказала себе Александра. – В конце концов, ведь Сурин приехал сюда не на полгода и даже не на месяц. Неделя, самое большее – две, и он уедет, и тогда все снова встанет на свои места. К тому же, ведь к нам должен приехать дядюшка»…
Напоминание о дядюшке вернуло Александре душевное равновесие, и когда Сурин пришел звать ее на мазурку, она встретила его той самой вежливо-отстраненной улыбкой, о которой говорила бабушка. Эта улыбка не сходила с лица Александры в продолжение всей мазурки, так что под конец Сурин начал посматривать на нее с беспокойством. О, разумеется, она не молчала, словно невежа, а поддерживала любезный разговор. Но при этом ни разу не позволила Сурину коснуться личных тем. Проще говоря, Александра держалась с ним так, как держалась бы с любым другим малознакомым кавалером, пригласившим ее танцевать. Конечно, все это не нравилось Сурину, но… это была уже его забота, а не ее. С какой радости она должна его развлекать? Этот человек для нее – никто, пустое место, как она заметила вчера в разговоре с бабушкой. И у нее сейчас совершенно иные заботы, нежели стремление обратить на себя внимание заезжего дельца.