Москва Михаила Булгакова - стр. 5
А вот что пишет Валентин Катаев в книге «Алмазный мой венец», опубликованной в 1979 году, – это рассказ о посещении казино, располагавшегося в здании Мюзик-холла:
«Денег, конечно, не было. Тогда происходило следующее: синеглазого [Булгакова] и меня отправляли на промысел. Складывали последние копейки. Выходило рубля три. В лучшем случае пять. И с этими новыми, надёжными рублями, пришедшими на смену бумажным миллионам и даже миллиардам военного коммунизма, называвшимися просто «лимонами», мы должны были идти играть в рулетку, с тем чтобы выиграть хотя бы червонец – могучую советскую десятку, которая на мировой бирже котировалась даже выше старого доброго английского фунта стерлингов: блистательный результат недавно проведенной валютной реформы. <…> С бодрыми восклицаниями, скрывавшими неуместную робость, мы вошли в двери казино и стали подниматься по лестнице, покрытой кафешантанной ковровой дорожкой, с медными прутьями. <…> Прежде чем поставить нашу единственную трёшку, мы долго совещались. – Как вы думаете, на что будем ставить? На чёрное или на красное? – озабоченно спросил синеглазый. (Конечно, об игре на номера, о трансверсале и о прочих комбинациях мы и не помышляли. Нас устраивал самый скромный выигрыш: получить за три рубля шесть и скорее бежать к Елисееву за покупками – таков был наш план, основанный на том традиционном предположении, что первая ставка всегда выигрывает.). <…> Мы ставили на чёрное или на красное, на чёт или на нечет и почему-то выигрывали. Быть может, нам помогала нечистая сила, о которой впоследствии синеглазый написал свой знаменитый роман. Не делая второй ставки и схватив свои шесть рублей, мы тут же бежали по вьюжной Тверской к Елисееву…»
Дом, где Булгаков и Катаев собирались потратить свои шесть рублей, имеет богатую историю. В начале 70-х годов XIX века в Москву из Петербурга перебрался Самуил Малкиель, разбогатевший на поставках обуви для армии. Он купил два дома на Тверской – один на углу Большого Гнездниковского, а другой – напротив, на углу Козицкого переулка, прежде принадлежавший князьям Белосельским-Белозерским. Супруга купца имела намерение открыть в доме музыкально-литературный салон по примеру Зинаида Волконской, которая когда-то жила в этом доме. В конце 70-х годов у Малкиеля возникли трудности с поставками обуви для армии. Пришлось продать оба дома, а театр перешёл во владение Фёдора Корша.
1900-е гг. Магазин Елисеева на Тверской улице.
Позднее дом на углу Козицкого переулка сменил несколько хозяев и, наконец, перешёл во владение Григория Елисеева. 23 января 1901 года в реконструированном здании открылся знаменитый «магазин Г.Г. Елисеева и погреба русских и иностранных вин». С 1921 года магазин Елисеева, переименованный в «Гастроном № 1», вновь стал символом сытой и счастливой жизни.
Рядом со зданием, где когда-то размещался Мюзик-холл, находится ещё одно примечательное место, где, вероятно, не раз бывал Булгаков, после трудов праведных отдыхая на природе, – это сад «Аквариум». Знающие люди утверждают, что одно из окон кабинета финдиректора Римского выходило в сад, и именно через это окно в кабинет проникла Гелла:
«Финдиректор отчаянно оглянулся, отступая к окну, ведущему в сад, и в этом окне, заливаемом луною, увидел прильнувшее к стеклу лицо голой девицы и ее голую руку, просунувшуюся в форточку и старающуюся открыть нижнюю задвижку… Варенуха… шипел и чмокал, подмигивая девице в окне. Та заспешила, всунула рыжую голову в форточку, вытянула сколько могла руку, ногтями начала царапать нижний шпингалет и потрясать раму. Рука ее стала удлиняться, как резиновая, и покрылась трупной зеленью. Наконец, зеленые пальцы мертвой обхватили головку шпингалета, повернули ее, и рама стала открываться… Рама широко распахнулась, но вместо ночной свежести и аромата лип в комнату ворвался запах погреба. Покойница вступила на подоконник. Римский отчетливо видел пятна тления на ее груди. И в это время неожиданный крик петуха долетел из сада, из того низкого здания за тиром, где содержались птицы, участвовавшие в программах. Горластый дрессированный петух трубил, возвещая, что к Москве с востока катится рассвет».