Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том II. Схватка на плато Маньпупунёр - стр. 44
Первый этап задачи по спасению, кажется, завершился успешно. Теперь, в запасе есть часа три – четыре, до того, как начнут искать. Надо успеть убраться отсюда, не попав в объективы видеокамер метро и общественного транспорта, автобусов, троллейбусов и прочих перевозчиков. Таких, оборудованных становилось в первопрестольной все больше и больше с каждым не годом, но месяцем. Она обязана, успеть убраться из Москвы в Кубинку. До того, успев забрать из тайника, оборудованного в гараже, что находится на неприметной улочке в Сокольниках всё необходимое для экстренной эвакуации.
Предусмотрен был также вариант, когда уходить бы пришлось с одной дамской сумочкой из городского кинотеатра Урал, в Гаьяново. Там же в гараже был оборудован передатчик управления системой самоликвидации содержимого домашнего сейфа на Гоголевском.
А в Кубинке, у неё есть хорошая двухкомнатная квартирка и тихая, скромная девочка, что за ней присматривает. В Москве, та ни разу не засветилась, «чистую» квартиру готовила сама бонна, якобы для Витольда. Там можно переждать месяц, другой, пока шум не спадёт, и за чередой других лиц разыскиваемых не затеряется в самой глубине памяти вездесущих милиционеров и патрульных ГИБДД её лицо, а мы его к тому слегка подправим, обучены этому, а потом глядишь, и вовсе забудется. Вот тогда, милости прошу, можно и далее – за границу, ведь заслужила за двадцать то лет, ни одного прокола.
Конечно это не самолёт, поезд или пароход, а багажник машины, рыбный траулер или за брезентом фуры какая-нибудь Киргизия, но можно и потерпеть и переждать, есть ради чего.
Она передала, условленным сигналом с другого телефона и новой сим-карты, что все в порядке, и она направляется, как и договорились заранее ещё в самом конце ночи с Мессером, возникшим прямо в спальне, она не спала, зная, что придёт и примерное время, сама вычислила. Почувствовала, его появление, как это у неё получалось всегда, для неё самой, оставалось загадкой.
Елена Юрьевна зашла в небольшое кафе, выпить чашку кофе на бегу, что называется. Присела за первый столик от двери, внимательно осмотрела улицу, через стекло небольшой витрины, пусто. Молодой человек в кожаном длинном фартуке принёс кофе, бывшая теперь уже бонна, расслабилась и попросила сразу рассчитать, оставила 50 рублей сдачи «пурбуар» в счетницу.
Она откинулась на спинку высокой лавки, на американский манер и ожидала, когда кофе немного остынет. Непривычная бутафорская одежда, под которой были приспособлены к нижнему белью на липучках полиэтиленовые мешочки, для придания ей вида толстой старухи, длинный парик, она носила короткую причёску, в жаркую июльскую погоду мешали ей, как и ватные шарики и палочки внутри, наложенные на десны и за щеки, в носу, донельзя изменившие её лицо. На кожу также был нанесён специальный крем, старивший её и придавший ей неприятную желтизну.
Единственный официант, обслуживающий тогда посетительницу обратил внимание на то, что было в этой старухе что-то неприятное, искусственное. Был он голубым, или как их называют в Латинской Америке, куда юноша, втянувшийся, в ночную жизнь Москвы мечтал, когда-нибудь уехать, розовым. Именно благодаря этому понял, что женщина возможно не совсем удачная театральная актриса и проверяет по жизни, сценический наряд в возрастной роли.