Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том II. Схватка на плато Маньпупунёр - стр. 43
С трудом перевалив на неё, то, что когда-то называло себя Витольдом, бонна довезла его ещё тёплое тело до лифта и спустила в подвал. Всё это молча и тихо, с учётом прослушки, одновременно работал телевизор в гостиной на первом этаже и радио в одной из спален на втором.
Там прокатила до двери, уже открытой, когда ещё забирала этот самодельный эвакуатор, наконец, уже в кладовой остановилась и повернула на 90 градусов какой-то из мелких садовых инструментов, висящих в крепеже на стене. Затем подняла резиновый коврик на полу, отодвинула, под ним оказалась металлическая пластина в метр шириной и около метра тридцати в длину. Проделав несколько манипуляций с неким подобием замка сбоку, за ручку углублённую в сталь двери открыла вход в лаз, ведущий в подвал дома по соседству.
Вниз опускалась небольшая металлическая лестница, закреплённая в железобетон. Там было просторнее и именно туда были переправлены оба трупа, от которых дурно пахло продуктами жизнедеятельности, выделяемыми при судорогах и скорой смерти.
Предусмотрительная бонна выполнила эту сложную работу, как и все, что делала, аккуратно, прислонив, оба трупа друг к другу и к стене. Все это потребовало немалых сил, и она передохнула. Затем поднялась наверх в дом, закончив все дела, вымыла руки и присела на дорогу. За тройку минут до того увидела, как от соседнего дома куда-то поспешила соседка, с которой бонна была хорошо знакома, и куда она предварительно позвонила с мобильника, сменив симку. Когда ей ответили, приложила работающий диктофон к трубке. Тот сообщил мамаше взволнованным голосом сына соседки, жившего на другом конце города, о том, что находится де в милиции на Кропоткинской, и просил её как можно скорее прийти туда.
Новость вырвала старуху из привычного плена бесконечного турецкого сериала и направила куда надо. В доме у Виктории, то есть соседки больше никого не было. Прихватив фонарик с шокером и небольшую сумку, одетая в парик и купленную заранее одежду бонна опять спустилась к лазу, закрыв все двери изнутри и выключив свет в подвале. Закрепила моментальным клеем на металле резиновый коврик и спустилась в лаз, опустив люк на своё место. Подвал в соседнем доме имел прямой выход во двор и далее на улицу.
Через десять минут она ушла, успешно обманув экипаж невнимательной наружки, стоявший через дорогу. Ведь много в стороне из соседского дома, на который и внимания то никто не обращал, вышла не элегантная 45-летняя бонна. Вышла оттуда толстая старуха в платочке и массивных древних очках, и неспешно уже удалилась по переулку от Сбербанка, в сторону Сивцева Вражка.
В доме у Домбровского слухачи фиксировали, как по радио пела Пугачёва и какой-то ансамбль – «Прощай и ничего не обещай. И ничего не говори, а чтоб унять мою печаль…», а бонна им в голос фальшивила, подпевала – «… уходит в дальние края…», и «… в большое небо посмотриии…». Но наружка к последним словам примадонны не прислушалась, более того позже, восстанавливая по памяти все 4 часа своей смены наблюдения за домом, о старухе ковылявшей куда-то по своим делам из соседнего дома не вспомнила, что сыграло свою роль в этой истории.
По пути столь хитрого отхода, также выбранного заранее, на перекрёстке стояло большое, металлическое зеркало, предназначенное для воителей автотранспорта. Старая женщина (теперь по паспорту Штоколова Елена Юрьевна) остановилась, поправить, сбившийся на ветру платок и пошла дальше, чтобы свернуть на Кривоарбатский.